Ты, душа, упряма в этой тяге —Дни пройдут, и власти сменят стяги,Не застынут вести на пороге,Подоспеют новые итоги,Выпьют вина, слитые во фляги,Не просохнут строки на бумаге, —А тебя попробуй удержи-ка,Узелок незримый развяжи-ка.
Ты, душа, беспечна в этой блажи,В раж вошедши, празднична – и дажеХороша в движении к истокам,В этой смеси запада с востоком.В этом сплаве севера и юга,За чертою призрачного круга,Где тропа спасительная словоИз ненастья вывести готова.
«Покуда завораживаешь ты…»
Покуда завораживаешь тыСвоим напевом горьким, Киммерия,Бессмертен свет, сходящий с высотыНа эти сны о воле неземные,На этот сад, где, к тополю склоняясь,Тоскует сень сквозная тамарискаО том, что есть неназванная связьПримет и слов, – невысказанность близко,Чуть ближе взгляда, – ветром шелестит,С дождём шумит, якшается с листвою,То веткою масличною хрустит,
А то поёт над самой головою,О том поёт, что нечего искатьВот в этой глуби, выси и просторе,Поёт о том, что сызнова плескатьВолною в берег так же будет море,Как некогда, – как, может, и тогда,Когда потомкам что-нибудь откроетВот эта истомлённая гряда,В которой день гнездовье не устроит, —И вся-то суть лишь в том, чтоб находитьВсё то, что сердцу помнится веками, —И с этой ношей по миру бродить,Рассеянно следя за облаками.
«Эти выплески сгустками крови…»
Эти выплески сгустками кровиСтали вдруг – пусть вам это не внове,Пусть ухмылки у вас наготовеИ скептически стиснуты рты, —Не достаточно, видно, панове,Было дней, чтобы клясться в любови,И теперь поднимаете брови,Распознав изумленья черты.
И поэтому может случиться,Что ещё захотите учитьсяНезапамятным светом лучиться,На досуге стихи сочинятьО таком, что давно мне известно,Что листвою шумит повсеместно, —И вдобавок скажу, если честно, —Не сумеете душу понять.
Пусть, раскинув стволы над оградой,Будет сад мне земною отрадой,Будут годы сплошною шарадой,Чью разгадку попробуй и тыОтыскать, если это возможно,Если сердце забьётся тревожно,Если всё, что я пел, непреложноВ осознанье своей правоты.
«Воспоминание томит меня опять…»
Воспоминание томит меня опять,Иглою в поры проникает,Хребта касается, – и сколько можно спать? —Душа к покою привыкает,К жемчужной свежести, рассветной, дождевой,А всё же вроде бы – что делать! – не на месте,Не там, где следует, – и ветер гулевойКо мне врывается – и спутывает вести,С разгону вяжет влажные узлыСобытий давешних, запутывает нити,Сквозит по комнате – и в тёмные углыС избытком придури и прытиРазрозненные клочья прежних днейОт глаз подальше судорожно прячет,И как понять, кому они нужней,И что же всё же это значит? —И вот, юродствуя, уходит от меня, —И утро смотрится порукой круговою,Тая видения и в отсветах огняВенец признания подняв над головою, —И что-то вроде бы струится за окном —Не то растраченные попусту мгновенья,Не то мерцание в тумане слюдяномПолузабытого забвенья,Не то вода проточная с горы,Ещё лепечущая что-то о вершине,Уже несущая ненужные дары, —И нет минувшего в помине,И нет возможности вернуться мне туда,Где жил я в сумраке бездомном,Покуда разные сменялись городаВ чередовании огромном,Безумном, обморочном, призрачном, хмельном,Неудержимом и желанном,Чтоб ныне думать мне в пристанище земномО чём-то горестном и странном.
«Страны разрушенной смятенные сыны…»
Страны разрушенной смятенные сыны,Зачем вы стонете ночами,Томимы призраками смутными войны,С недогоревшими свечамиУже входящие в немыслимый провал,В такую бездну роковую,Где чудом выживший, по счастью, не бывал, —А ныне, в пору грозовую,Она заманивает вас к себе, зовётНутром распахнутым, предвестием обманнымПриюта странного, где спящий проплывётВ челне отринутом по заводям туманным, —И нет ни встреч ему, ни редких огоньков,Ни плеска лёгкого под вёслами тугимиВолны, направившейся к берегу, – таковСей путь, где вряд ли спросят имя,Окликнут нехотя, устало приведутК давно желанному ночлегу,К теплу неловкому, – кого, скажите, ждутТам, где раздолье только снегу,Где только холоду бродить не привыкатьДа пустоту ловить рыбацкой рваной сетью,Где на руинах лиху потакатьНегоже уходящему столетью?