Когда престол наследовал Цянь-шунь, внук Лян-цзо, китайские пограничные чиновники доносили сунскому двору: «Цянь-шунь не управляет государственными делами. Власть захватил некий Лян И-бу. Все приближенные государя и люди, издавна стоявшие на государственной службе, загублены или сняты с занимаемых ими должностей».
В 1087 году китайский чиновник Чунь-суй писал в Кайфын из пограничного с Ся города Хуаньчжоу: «Ведь уже давно один род по фамилии Лян пользуется влиянием в стране. Все его могущественные соперники большей частью уничтожены. Поэтому хотя войска страны и ее старшины затаили в сердце злобу, все они прибраны к рукам и выполняют приказы. Пока нет известий о том, чтобы кто-нибудь осмелился выступить против. Несмотря на то что этот дом Лян имеет узурпаторские намерения, он вынужден держать на престоле сына дома Вэй-мин, чтобы иметь влияние в войсках…»
«Служащие ныне при тангутском дворе чиновники хотели бы походить на таких сановников, как управлявшие в прошлом сановники из дома Ели. Я сообщаю, что Ели имели войска, были хорошими полководцами и действительно были преданными слугами Юань-хао. Их отстранение от власти, по правде говоря, выгодно для нас. Сейчас в государстве Ся правит только один дом Лян. Среди его родственников нет никого, кто бы не занимал какого-нибудь поста. Во всех делах они выступают едино и все вместе имеют глубокие замыслы. Все шпионы сообщают: (сановники) из дома Лян держатся настолько сплоченно, что невозможно проникнуть (в их среду). Остальным старшинам хотя и посчастливилось уцелеть, все они рассеяны, по разным уголкам страны и не пользуются никаким влиянием в государственных и военных делах…»
«Еще докладываю: хорошо бы направить шпионов к оставшимся сторонникам дома Вэймин и подогреть в них злобу против дома Лян. Когда среди них будут вынашиваться планы (уничтожения власти дома Лян), их злоба против Лян еще более возрастет».
Сунские власти, естественно, не раз пытались использовать обстановку для ослабления и даже уничтожения тангутского государства. Но ни военные походы, ни придворные интриги не помогли.
А в 1094 году, когда намерение Лян И-бу захватить престол стало очевидным, старшины правящего дома Вэймин, собрав свои племенные войска, напали на него. Лян И-бу и все его родственники были убиты. К власти вернулись старшины Веймин. В 1100 году семнадцатилетний Цянь-шунь стал самостоятельно править страной. Тангутское государство вновь начало набирать силы.
Гибель царств
А в это время на Дальнем Востоке происходили грозные события, существенно изменившие соотношение сил в Азии. На далекой окраине, в сердце будущей Маньчжурии, появилась новая, неведомая до сих пор сила. Это были племена чжурчжэней, вассалы киданей. В 1115 году вождь чжурчжэньских племен Агуда объявил себя основоположником новой династии Цзинь. Под ударами чжурчжэней киданьская империя стала быстро распадаться.
Тангутам, связанным с киданями дружескими отношениями, скрепленными узами родства — Цянь-шунь был женат на киданьской принцессе, нужно было определить свое отношение к грозному врагу. Вначале они помогали киданям, даже выслали экспедиционный корпус, но, когда стало очевидно, что киданьское государство погибло безвозвратно, были вынуждены налаживать отношения с новым соседом.
Чжурчжэни, уничтожив Ляо, начали войну с Китаем и после длительных походов завоевали весь Северный Китай. Два сунских императора были увезены в плен, в таежные леса далекого северо-востока.
Гибель Ляо и страшное поражение сунских войск потрясли тангутов. Жена Цянь-шуня, киданьская принцесса Чэнь-ань, и ее сын не вынесли гибели родственной династии и скончались от горя. Тангутское государство было наводнено беженцами из Ляо и Северного Китая, искавшими спасения от чжурчжэньских мечей. Чжурчжэни подозревали тангутов в связи с отпрыском правящего дома Ляо — Елюй Даши, который с частью киданьских племен ушел на запад и основал в районе Тяньшаня государство Черных киданей — кара-китаев. Елюй Даши мечтал восстановить былое могущество Ляо. Чжурчжэни, считая, что тангуты находятся в сговоре с ним, грозили им войной.
1143 год принес тангутскому государству неурожай и голод. К тому же территория Ся сильно пострадала от землетрясения, по стране прокатилась волна народных восстаний, подняли мятеж киданьские племена, осевшие в Си Ся.
Сыну Цянь-шуня, новому государю Ся Жэнь сяо, с трудом удалось подавить восстания и наладить отношения с чжурчжэнями. Гроза миновала. Наступили годы мира. Именно во второй половине XII века тангутское государство и достигло наивысшего расцвета.
Великое Ся
Взгляните на карту Азии. В самом сердце ее, в горах Северного Тибета берет начало река Хуанхэ. Вот она вырывается из гор на равнину и течет почти прямо на север немного уклоняясь на восток. Но вот на пути ее — горы Иньшань, и она уже не может пробиться на север и много километров покорно течет у подножия гор с запада на восток, как бы ища выход. Но горы плотно обступили реку. Нет ей и здесь дороги на восток. Тогда река снова круто меняет направление и долго бежит вспять с севера на юг, пока не попадет на Китайскую равнину, откуда и устремляется в океан. В гигантской! петле, которую образует Хуанхэ, и находится страна Ордос.
На южной окраине Ордоса, там, где его пересекает Великая китайская стена, располагались главные жизненно важные центры Великого Ся. На севере Ордоса и по реке Хуанхэ оно граничило вначале с киданями, а потом с чжурчжэнями, на юге — с сунским Китаем, а затем тоже с чжурчжэнями. Если продолжить границу тангутского государства далее на запад, то окажется, что в него входила и область Синин у озера Кукунор, захваченная тангутами у восточно-тибетских племен. Еще западнее их страна ограничивалась горами Наньшань. На крайнем западе тангутское государство соприкасалось с Хамийским оазисом[40] и расположенными здесь уйгурскими ханствами. Его северная граница шла по южной окраине пустыни Гоби. Таким образом, тангуты жили в самом центре Азии, на стыке торговых путей с востока на запад.
Это была страна жарких пустынь и высоких гор с вечными снегами на вершинах, страна плодородных речных долин, лессовых плато, обильных степных пастбищ и альпийских лугов. Безвестный тангутский поэт с трогательной любовью описал ее природу:
Когда летнее солнце жарко печет,
Где воздух прохладен и чист?
В снежных ущельях, в наших горах
непременно прохладу найдешь.
А сумрак спустился,
В небе ночном яркая светит луна.
И где еще, кроме нашей страны,
есть столь белые облака?
Ночное облако в небе плывет,
Лунный воздух прохладен и чист,
Под пологом трав, в ночной тишине
фениксы бродят и львы.
Если в наши леса и горы пойдешь,
Тигров, барсов далеко разносится рев.
А коль с черным драконом встретишься вдруг,
Храбрым воином станешь навек.
И действительно, тангуты были храбрыми воинами. Каждый мужчина в возрасте от 15 до 60 лет обязан был отбывать воинскую повинность. Перед поступлением в регулярную армию воин приобретал лук, стрелы, меч, латы и шлем. Кроме этого, каждый солдат имел плащ от непогоды, топор и крюк, чтобы взбираться на крепостные стены. На трех солдат выдавалась одна палатка. Тангутские мечи славились далеко за пределами страны, особенно так называемые мечи «дракона-птицы». Рукоятка их украшалась головой дракона.
Главной ударной силой тангутской армии была тяжеловооруженная конница — «железные ястребы». Китайские авторы сравнивали ее нападение «с ударом молнии или полетом тучи». Пехота особенно успешно сражалась в условиях горной местности. Пехотинцы набирались обычно среди горных племен и были неутомимыми ходоками и отличными скалолазами.
40
Хамийский оазис — район восточной части современной китайской провинции Синьцзян, Западный Китай.