— Спасибо, — сказал Иохель, садясь рядом с профессором. — Нет, Ваша профессиональная помощь мне пока не нужна. Я до недавнего времени служил судовым врачом и имел доступ к разной зарубежной периодике. Мне бы хотелось узнать Ваше мнение об одной методике, о которой я случайно прочитал в одном журнале. Я не психиатр, но мне это показалось любопытным.
— Вы о себе хоть немного расскажите, а то я ведь Вас не знаю совсем, — перебил его Михаил Осипович, отложив в сторону свое чтение.
— Да что рассказывать, закончил институт в Каунасе в тридцать пятом, в сорок первом успели уехать, увез семью в Арзамас, потом на фронт попал, медсанбат, войну в госпитале фронта закончил. Уволили в запас, работал хирургом в Боткинской больнице, ну а потом…, — Иохель замолчал, подбирая слово для обозначения того бедствия, которое вытолкнуло его с работы, но профессор кивком дал понять, что понимает, о чем речь, — потом судовым врачом, пока травма не списала на берег. Сейчас вот в поиске пока.
— Что же, рассказывайте, что Вы там вычитали, — сказал Гуревич.
Иохель рассказал. О наведении транса, групповой терапии и прочем, что он успел узнать за это время. Гуревич что-то записывал, уточнял, иногда просил повторить сказанное.
— Очень интересно. И перспективно. Я бы даже сказал, достойно всяческой похвалы. Значит, Милтон Эриксон… Надо запомнить это имя. Но знаете, Иохель Моисеевич, вот мой Вам совет. Никому и никогда об этом больше не рассказывайте. В этой стране, я имею в виду. А то не избежать Вам неприятностей. Вы успокойтесь, — усадил он вскочившего Иохеля. — Чтобы Вы не подумали, что старый еврей, сидящий перед Вами, жулик и хочет украсть метод себе. У меня достаточно званий и наград, я уже пожил и мне ничего от жизни уже не надо. Хотите, езжайте в Ленинград, найдите там Раису Яковлевну Голант, она умная женщина и очень любит всё новое в науке. Расскажите ей то, что рассказали мне и послушайте ее ответ. Боюсь, скажет она то же самое, что и я. Как только Вы расскажете об этом в каком угодно научном собрании психиатров, Вам тут же зададут вопрос, насколько вот это всё совпадает с павловскими позициями в советской психиатрии, а узнав, откуда Вы это взяли, тут же обвинят в преклонении перед американской лженаукой [6]. Официальная психиатрия будет против, то, что Вы рассказываете, слишком у многих вызовет недовольство. Так что лучше молчите.
— Спасибо за совет, Михаил Осипович, и за Ваше время, — Иохель встал, понимая, что сказано всё и пора уходить и не мешать занятому человеку.
— До свидания, Иохель Моисеевич, — профессор тоже встал, протягивая ему руку.
Гляуберзонас пошел к метро. Конечно, сказанное Гуревичем было неприятно, но, немного зная научную среду, Иохель понимал, что такой исход наиболее вероятен. Вдруг он вспомнил, как посылал по матушке чекиста вместе с генералом Яшкиным и накатила веселая злость. «Нельзя, значит, официально? Ну и хрен с вами, буду действовать неофициально. Отчетности меньше».
_____________________
[1] Балтийск до 1946 года назывался Пиллау.
[2] Любой и каждый, получавший образование при советской власти, знал о существовании работы В.И. Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции». О чем там писал вождь мирового пролетариата, я (как и подавляющее большинство сограждан) знать не знаю, а название работы помню.
[3] Седьмой том сочинений Милтона Эриксона носит такое название.
[4] Я постараюсь не злоупотреблять специфической терминологией, книга не об этом. Впрочем, любопытствующие могут поискать самостоятельно что-нибудь вроде «НЛП для начинающих» и проникнуться.
[5] Для тех, кто не помнит: диалектический материализм — официальная религия СССР, ни один студент мимо изучения марксистско-ленинской философии не проходил. Закон перехода количества в качество — один из основных религиозных догматов.
[6] В 1950 году РИ именно в этом обвинил Гуревича, Голант, Шмарьяна и других психиатров Андрей Владимирович Снежневский, изобретатель вялотекущей шизофрении, после чего обвиняемые были быстренько уволены со своих постов. Прежние заслуги (весьма весомые, Гуревич — основоположник советской детской психиатрии, Шмарьян — один из отцов нейропсихиатрии) никто не вспомнил.
Глава 4
Переучиться на другую специальность не сложилось сразу. В институте усовершенствования врачей не стали даже принимать документы. Едва посмотрев на диплом, кадровик немного брезгливо отодвинул от себя все документы Гляуберзонаса и произнес только короткое «нет», не потрудившись даже объяснить причину.