— Ходил в научную библиотеку. Это не режимный объект.
— Умничать не надо, гражданин Гляуберзонас, — опять по слогам прочитал из паспорта фамилию лейтенант. — Давайте, рассказывайте, кто, откуда, что здесь делаете.
По мере рассказа у чекиста во взгляде появился живой интерес. Узнав про пароходство, он заставил Иохеля перечислить все порты за границей, в которых он сходил на берег, фамилии чуть ли не всех членов экипажа и адрес больницы в Дюнкерке, тщательно записывая всё это, высунув от усердия кончик языка.
Вдруг напала зевота. Оно и понятно, на новом месте приходилось работать много, хотелось проявить себя, так что усталость копилась. Широко зевнув один раз, потом второй, лейтенант прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. «Минутку посижу, потом продолжу, — подумал он, — всего одну минутку. Еврейчик этот вовремя попался, готовый шпион, сейчас додавлю гаденыша».
Петька плавал в пруду, на берег которого выходил их огород. Летнее солнце блестело на воде. У берега плавала стайка уток. С берега Петьке махали стоящие рядом отец с матерью. Было хорошо и радостно, хотелось поделиться хорошим настроением со всеми. Выходить из воды не хотелось, но надо было помочь лучшему другу Иохелю (какое смешное у него всё-таки имя, но всё равно он лучший друг). Надо только порвать эти глупые бумажки, непонятно как оказавшиеся у него в руках.
— Ну что же, Иохель Моисеевич, вопросов к Вам нет. Извините, что задержал, но сами понимаете: служба.
Лейтенант разорвал на мелкие кусочки какие-то бумажки, выбросил их в корзину и пошел к двери, открывая ее перед этим замечательным человеком, имя которого он почему-то уже забыл.
* * *
Иохель понимал, что с чекистом просто повезло. Его и подталкивать сильно не пришлось, он и без этого почти спал. Хотя прошло всё очень хорошо, особенно для первого раза. Когда Иохель уходил, энкавэдэшник стоял на улице и не обратил на него никакого внимания.
— Сидор, с завтрашнего дня начинаем с тобой заниматься, — порадовал он Синицына, придя домой. — Хватит штаны просиживать и с бабами на кухне воевать.
— Учиться, так учиться, — вздохнул Сидор. — Мне не трудно. Только, тащ майор, давай без этих твоих премудростей. Мне оно не надо. Ты мне покажи, что делать, а я выучу. Рапорта эти твои я быстрее тебя освоил, новые придумки, смотришь, тоже одолею.
Синицын действительно учился очень быстро. Там, где Иохель застревал на описаниях, Сидор разбирался так, будто заранее всё освоил и теперь только прикидывался, что материал для него новый и неизвестный.
После месяца тренировок Иохель решил, что тянуть больше нечего и надо провести экзамен для Синицына. Экзаменаторов он выбрал самых суровых.
* * *
Розу, как более опытную, сегодня поставили одну: Карина, с которой она работала вместе, заболела и лежала дома с жаром и кашлем. Место было привычное, хлебное, на углу площади трех вокзалов, мимо постоянно проходило много дурачья, облапошить которых было проще простого. Некоторые даже сами подходили и просили погадать. Таких Роза жалела, самую малость, конечно, оставляла им немного денег. Приемы работы с дурачками были простыми, но действовали почти без сбоев.
Шура, старшая, подходила каждый час, собирала деньги, чтобы не пропали, если заберут в милицию. Милиции, впрочем, никто не боялся, даже если дурачки и приводили милиционера, то ничем это не заканчивалось: денег и вещей при гадалке уже не было, в отделение сразу же прибегали все ромалы, какие только находились поблизости и кричащая и галдящая толпа быстро вызволяла своих.
Но когда Шура подошла в очередной раз, то увидела Розу сидящей на бордюре и громко рыдающей как ребенок. Рядом лежали кучкой заработанные ею деньги: несколько бумажек, придавленных сверху мелочью, чтобы не разлетелись.
— Что с тобой, Роза? Ты почему не работаешь? Заболела? Что плачешь?
Роза в ответ только зарыдала еще сильнее и Шура вылечила подругу с помощью пары пощечин.
— Что случилось? — повторила она.
— Колдуны, Шурка, колдуны. Пришли, двое, — всхлипывая, начала рассказывать Роза, — один молодой, жид, симпатичный, второй старый, русский, хромой. Он жида слушал. Тот сказал ему что-то, улыбнулся, и они сразу подошли и начали говорить. Потом… не помню…, — опять заплакала Роза. — Потом смотрю — сижу здесь, деньги рядом, а жид говорит старому, молодец, правильно всё сделал. И они ушли-и-и-и. Шура, они колдуны, я тебе говорю, я даже рукой пошевелить не могла, они меня точно заколдовали.
— Дура ты, Роза. Наверное, это чекисты секретные, это они так испытания свои проводят. Ладно рыдать, вставай уже, смотри, сколько наших денег мимо проходит. А