— Так откуда ей взяться? Сейчас банку принесу.
* * *
После легкого перекуса Полина, довольно откинувшись на спинку стула, сказала:
— Всё, силы кончаются, надо передохнуть немного. Показывай, как ты тут живешь. В той комнате что? — показала она на закрытую дверь.
— Спальня моя. Синицын меня туда поселил подальше от лестницы, чтобы спал спокойно, беспокоится за меня.
— Ну, твою спальню я попозже исследую. Показывай остальное, — она встала и вышла в прихожую.
— Смотри, я подскажу, если что неясно, — сказал Иохель, выходя за ней следом.
— Ну тут все понятно, кухня, ванная, туалет, — перечисляла она посещенные помещения. — Чисто везде, аж страшно заходить. Я бы так не смогла. Синицын твой — настоящий клад. Здесь что? — показала Полина на закрытую дверь.
— Комната Сидора, я туда без него не захожу.
— Ну и я без хозяина не пойду (вот и хорошо, а то ты сразу бы увидела трехтонный сундук с хитрым замком, который у нас вместо сейфа). Слушай, а хорошо у тебя, мне нравится.
— Мои шансы жениться на богатой невесте возросли? — улыбаясь, спросил Иохель.
— Разве что самую малость, вот насколько, — показала она промежуток между двумя пальцами. — Всё, а теперь демонстрируй мне гипноз. Мне жуть как интересно. И страшно.
— Если страшно, то давай я не всю тебя загипнотизирую, а, допустим, только руку. Какую хочешь, правую или левую?
— Правую, наверное… Хитрый, ты не спросил, хочу ли я гипнотизировать руку, а сразу — правую или левую. Ладно, правую так праву… Это что со мной? — спросила Полина, удивленно глядя на свою поднимающуюся руку.
— Ты же сказала, гипнотизировать эту руку. Я и…
— Подожди, это как?
— Вот так. Это несложно. Если хочешь, пойдем дальше. Ты просто думай о чем-то очень хорошем. Иди за моим голосом. Для тебя он превратится в звук, который ты захочешь услышать. Пение птиц, шум ручья, мелодию любимой песни… [1] Ты сейчас будешь переживать что-то очень хорошее и доброе, пока я не досчитаю до трех, а потом ты вернешься и будешь помнить всё до последнего слова.
Иохель оставил Полину сидеть в кресле и пошел собирать посуду.
— Что же, пожалуй, хватит. Пора возвращаться, — сказал он, вернувшись. — Один, ты только не спеши, у тебя куча времени, два, ты уже готова, совсем скоро, три.
— Ты знаешь, это очень здорово, — сказала Полина. — Как же такое возможно? Я опять с мамой была, в детстве, все здоровы… Так хорошо… Всё то, чего мне так не хватает. Я не понимаю, как такое возможно? Я ведь знала, что сижу здесь — и нахожусь там. Получается, ты можешь кого угодно вот так… и внушить что угодно?
— Не всех и не что угодно. Но многих и многое. Способов погрузить человека в такое состояние достаточно.
— Это как Мессинг заставил кассира по газетной странице деньги выдать? [2]
— Вранье всё. Внушить, что в руках настоящий документ, одному человеку можно. Но если он твою газету покажет другому, тот сразу увидит, что это просто газета.
— Ты страшный человек, Иохель. Ведь я запомнила всё только потому, что ты мне это сказал?
— Да. Но я не причиняю вреда моим пациентам (вроде как и правду сказал).
— Может, ты и меня приворожил так?
— Нет уж, с тобой всё по-настоящему, без чародейства.
* * *
Первой странный звук услышала Полина. Она и разбудила Иохеля.
— Что случилось? Ночь же, спи.
— Там в дверь что-то… Вот послушай, стучат вроде.
Иохель прислушался. Несмотря на уверения Синицына, что в дальней комнате шум с лестницы слышен не будет, какие-то звуки всё же доносились. Кто-то будто скребется в дверь.
— Может, кошка?
— Говорю же тебе, стучали. Кошки в дверь не стучат. Пойди посмотри.
Иохель встал и пошел к входной двери. Конечно же, он делал это только для того, чтобы успокоить Полину, то, что там может что-то случиться, он даже подумать не мог (наверняка, соседская кошка… вроде сейчас из-за двери никаких звуков не слышится). Он постоял, послушал — ничего. В глазок ничего видно не было. И, уже отходя от двери, услышал слабый стук. Иохель вернулся, осторожно приоткрыл дверь, посмотрел в щелку и тут же закрыл, лихорадочно срывая цепочку. Под дверью сидел Синицын и держался за левый бок.
— Полина, сюда, быстрее! Помочь надо! — крикнул Иохель назад и одновременно с этим поднимая Сидора.
Тот приоткрыл глаза и прошептал:
— В бок… левый…
— Что с ним? — спросила Полина, на ходу натягивающая рубашку Иохеля.
— Порезали. Давай, на кухне стол освободи, быстрее.
— Сейчас, — кивнула Полина и через пару мгновений уже звенела посудой.