— Наверное, надо, — грустно согласился Юзик. — Мало ли кому и что я могу взболтнуть. И, кстати, — посмотрел он в глаза Иохелю, — я никому до этого про тебя не говорил. Давай, гипнотизируй, если надо.
— Так уже давно, — ровным голосом ответил Иохель. — Про это ты тоже забудешь, дружище.
* * *
— Слушай, Ёшенька, пойдем пешком, — предложила Полина, когда они вышли из подъезда. — Погода хорошая, есть не хочется, я так хорошо подремала. И спасибо тебе еще раз, что вытер пыль. — Она поцеловала его в щеку и теснее прижалась к руке.
«За такие вот мгновения можно и пыль вытереть», — подумал Иохель, но вслух произнес совсем другое:
— Сидора Ивановича на твою квартиру натравить надо, он там не только пыль протрет.
— Ой, дяденька, только не надо этого Сидора Ивановича, — детским голосом заплакала Полина. — Он же меня убьет потом за грязь, а я молодая, я еще жить хочу! — и захохотала, радуя слух Иохеля. — Слушай, Ёша, а что за песню ты вчера в душе пел? Какая-то очень знакомая, но я никак не вспомню, целый день мучаюсь теперь.
— А, так это такая джазовая песенка, пристала просто, — смутился Иохель.
— Слова помнишь?
— Начало только, немного.
— Ну спой, — потребовала Полина.
— Ты что, я же петь не умею совсем.
— Не бойся, кроме меня тебя никто не услышит, а я потерплю.
— Если что, я предупреждал, — сказал Иохель, зачем-то откашлялся и запел: — East of the sun and west of the moon, we’ll build a dream house of love, dear, close to the sun in the day…
— Всё, хватит, я вспомнила эту песню, хотя петь ты и вправду не умеешь, — оборвала его Полина.
— Слушай, у меня к тебе серьезный вопрос, — решился Иохель.
— Ничего себе, вот это да. — Полина даже остановилась и повернулась к нему. — Задавай свой вопрос.
— Ты со мной поедешь в Арзамас? — робко начал Иохель. — Просто у мамы…
— …тринадцатого числа день рождения, — закончила за него Полина. — Ты что, собирался спросить меня об этом числа двенадцатого?
— Так сегодня только первое, — возразил Иохель.
— Неважно, Ёша. Конечно же, поеду, — ласково сказала Полина и погладила его по щеке. — На работе я уже отпросилась. На два дня в счет отпуска. Цени!
Глава 20
Сегодня был определенно хороший день. Всё с самого утра шло как надо. И погода радовала ясным небом и двадцатью градусами тепла с легким ветерком. И как кстати Сидор принес откуда-то какой-то великолепнейший кофе, а сваренная им утренняя чашка зарядила Иохеля с утра бодростью пополам с хорошим настроением. И пациентки, на прошлом сеансе казавшиеся надутыми индючихами, сегодня не казались такими уж скучными и напыщенными. Всё находилось в состоянии гармонии. Хотелось даже запеть, но любовь к людям и слова из клятвы Гиппократа о необходимости воздерживаться от причинения всякого вреда и несправедливости остановили его.
Еще хотелось чего-то торжественного и необычного, но фантазии хватило на бутылку красного грузинского и неимоверного количества шоколадных конфет. Их Иохель собирался разделить с Полиной, которая уже должна была ждать его дома — а уж с ней любая ерунда, даже леденец на палочке, становилась торжественной и необычной.
— Есть кто живой? — задал он риторический вопрос, потому что дома точно кто-то был: во-первых, дверной замок был открыт, а во-вторых, с кухни был слышен разговор.
— Иохель, сюда иди, здесь к тебе пришли! — крикнула с кухни Полина.
— Сейчас, секунду, руки помою только, — ответил он, гадая, кто это мог быть. Определенно это был мужчина, но голос казался незнакомым: проходя мимо кухни, Иохель услышал, как тот произнес «Спасибо, не надо», но ассоциировать этот голос с кем-то знакомым не получалось.
Подгоняемый любопытством, он сократил процедуру мытья рук до разумного минимума и отправился на кухню. За столом сидел высокий блондин, знакомый по почтовой доставке в Арзамас, и держал в руке знакомую чашку поповского фарфора. Пожалуй, даже не сидел, а восседал на венском стуле, настолько идеальной была его осанка. Только глядя на него, Иохель наконец-то понял значение русского выражения «как аршин проглотил».
— Здравствуйте, Оскар, — протянул ему руку Иохель, вспомнивший имя эстонского почтальона за секунду до этого.
Тот неспешно поставил чашку на стол, поднялся навстречу Иохелю и тоже протянул руку.
— Здравствуйте, Иохель Моисеевич. Вот, снова привез Вам посылку, — ровным, без тени эмоций голосом произнес он.