— Вдову зовут так. Пятый этаж, направо от лестницы. Полина Михайловна спрашивала, как зовут ее, — объяснил Сидор. — Как познакомились — да обычно, она несла что-то, я помог. Нечего и рассказывать. Решили вот сойтись, — немного стесняясь, будто чуточку стыдится своего решения, закончил он.
— Ладно, решил, значит решил, — отодвинул пустую тарелку Иохель. — Пусть будет так. Тебе помочь со сборами?
— Да что там собирать? — вставая, махнул рукой Синицын. — Так, вещи кое-какие возьму, и все дела. Понадобится что, позже заберу.
— Мы тогда пойдем, прогуляемся перед сном, — сказала Полина, собирая пустые тарелки в раковину. — Не будем мешать. До свидания, Сидор Иванович. Не пропадайте только, — она подошла к Синицыну и, взяв его за плечи, поцеловала в щеку, а затем добавила: — Спасибо Вам за всё.
Сидор так и остался стоять, смущенно улыбаясь и потирая щеку. Полина, выходя, обернулась и улыбнулась ему.
— Пусть у Вас всё будет хорошо. Я буду скучать.
Уже на улице, когда выбрали, в какую сторону идти на прогулку (пройти по Метростроевской и вернуться по Кропоткинской**, или наоборот), она задумчиво сказала:
— Может, ко мне теперь переедем? И до работы ближе, и убираться меньше. Я как представлю, что эти хоромы мыть, мне плохо становится сразу. Ёша, вот зачем ты меня на Метростроевскую тащишь? Я же говорила: начнем с Кропоткинской.
— Начать с Метростроевской тоже ты предлагала. В любом случае дойдем до музея, посмотрим на пустырь — и вернемся назад. А насчет переезда, — Иохель задумался, — мне всё равно где с тобой быть: здесь, там, еще где-то. Конечно, с Сидором удобнее, он способен сделать существование комфортным в любых условиях. И я не думаю, что это надолго. Наверное, очень скоро мы снова будем наслаждаться сваренным им кофе и всякими вкусностями.
— Это ты почему так решил? — заинтересованно спросила Полина. — Может, он с этой Верой Тимофеевной сойдется и будет жить долго и счастливо?
— Сколько лет Сидору? — в лучших национальных традициях ответил вопросом на вопрос Иохель, правда, сам же и ответил: — Пятьдесят шесть. Сколько раз в своей жизни он был женат? Ни разу. Когда мы с ним познакомились, ему пятьдесят уже исполнилось. После войны он жил один более трех лет. И ничего. Ты думаешь, у него не было предложений? У нестарого еще мужика, который всего лишь пальцы на ноге потерял? Да к тому же рукастого и недурного собой? Да в Арзамасе, небось, за него вдовы друг другу волосы выдергивали, и не один раз. И ничего. Остался Сидор холостым.
— А до войны? Была у него семья? — спросила Полина. — Ведь и правда, симпатичный дядечка, в молодости, наверное, красивым был. Его год рождения и в Империалистическую воевал, и в Гражданскую, мужчины и тогда в большом дефиците были, он и в молодости не должен был без внимания остаться. Слушай, а может он, это, ну… женщин не любит?
— Конечно, а Вера Тимофеевна — его замаскированный любовник, — засмеялся Иохель. — Нет, женщины у него были, и не одна. А что до войны было — молчит. Рассказ про сгоревшую белорусскую деревню, скорее всего, легенда. Сидор не рассказывает, я не спрашиваю. Мало ли что у человека в прошлом, о чем он не хочет вспоминать?
— И сколько же ты даешь Синицыну, чтобы он вернулся? — заинтересованно спросила Полина. — Надо пари заключить.
— Не больше недели, — уверенно сказал Иохель. — А на что спорим?
— На желание, — ответила Полина. — Американку. Отсчет с завтрашнего утра. Нет, слишком большая фора. С полуночи. Вот, Гляуберзонас, — официальным голосом сказала она, — слушай и потом не говори, что такого не было. Если в течение семи суток, начиная с сегодняшней полуночи, Синицын возвращается и говорит, что он опять будет жить с нами, ты выиграл. Если хоть на минуту позже — выиграла я. Никто не может говорить о нашем пари никому, нельзя словами или поступками склонять Сидора к любому решению. Согласен?
— Согласен, — улыбаясь, сказал Иохель. — Любое твое желание я и так готов выполнить. Давай считать, что ты выиграла и говори, чего хочешь.
— Нет в тебе азарта, тащ майор, — разочарованно сказала Полина. — Так неинтересно. С пари намного лучше. Целую неделю каждый из нас будет переживать и заглядывать в глаза Синицыну…
— Заглядывать нельзя, так можно дать понять, что тебе что-то от него надо, — включился в обсуждение Иохель. — Предлагаю на эту неделю переехать к тебе, а в последний день вернемся. Если Сидору что-то надо будет от нас, он знает, где искать.
— Тогда сейчас погуляем, вернемся, я соберу вещи, а ты завтра с утра перевезешь их на Тверскую-Ямскую. Ты же уберешься там немного, Ёшенька, пока я с работы приду, да? Эта пыль, ты сам знаешь, она ниоткуда берется, сил никаких на нее не хватает. Мне уже прямо не терпится, чтобы эта неделя прошла! Мне кажется, я точно выиграю, вот увидишь!