* * *
Никуда не спеша, корабль плыл до Балтийска двенадцать дней. Иохель жестоко страдал от морской болезни, чего раньше за ним не водилось, очевидно, сказывались последствия сотрясения. Неудобства добавляла тесная и душная каюта. Бедняга Дымов, который мучился гораздо больше Иохеля, почти ничего не ел — его мутило постоянно. На третий день матрос попытался повеситься на спинке кровати, но брючный ремень, который он приспособил вместо петли, порвался и в результате он сильно разбил лицо, ударившись о пол. Всё это безобразие Иохель увидел только когда среди ночи тело Дымова рухнуло на пол и тот заревел белугой, причитая, что жить ему незачем и даже повеситься толком не удалось, чем, естественно, разбудил доктора. Всхлипывая и размазывая по щекам слезы, матрос признался, что в злополучной аварии виноват только он один, потому что замутил за штабелем ящиков бражку, который от качки немного сдвинулся и он, дабы попасть к напитку, убрал крепления и начал двигать ящик ломом.
Иохель дал ему подзатыльник, приказал матросу никому больше этого не рассказывать, перестать маяться дурью и лечь спать.
* * *
В Балтийске Дымова увезли в госпиталь, а Иохеля прямо с корабля потащили в первый отдел, требуя отчет о проведенном во враждебном окружении времени. Отбился от безопасников он быстро, рассказав, как мужественно читал газету «Правда» и скучал по родине. На вопрос об общении сообщил, что, может, и рад был пообщаться с кем-нибудь, но кроме Дымова, который тоже вел себя мужественно и не сдавался, вокруг не было никого, кто знал бы русский. Чтобы прекратить расспросы, Иохель сам пошел в атаку, начав расспрашивать о перспективе получения инвалидности и оплате производственной травмы. При этом он воспользовался памятью о бабушке, которая на рынке в Каунасе торговалась до хрипоты за каждую копейку. Безопасник вяло отбивался, а потом просто выгнал Иохеля, потеряв к нему всякий интерес.
Из порта Иохель отправился к Охрименко, надеясь узнать новости. Оказалось, что Синицын уже неделю как сидит на съемной квартире, ожидая доктора.
— И где он? — спросил Иохель боцмана.
— Так вот, у меня записано всё. Чудной он у тебя какой-то, жить у меня не захотел, мол, стеснять не хочу, даже водки выпить не остался. Пришел потом, адрес сунул и ушел. Но я ему, Моисеич, всё до копеечки отдал, не беспокойся. Остался бы, пообедал с дорожки, — предложил боцман, увидев, как Иохель встает со стула.
— Да нет, Петя, пойду я, устал что-то.
— Куда теперь, Моисеич, не думал еще? — спросил Охрименко, косясь на багровый рубец на левой кисти доктора.
— Куда-нибудь попробую устроиться, еще не думал. Спасибо тебе за всё, — сказал Иохель, попрощался и пошел по адресу, нацарапанному печатными буквами на обрывке газеты.
_____________________
[1] «Краткий курс истории ВКП(б)» — настольная книга каждого сознательного советского человека. Авторство приписывали И.В. Сталину.
[2] «Подождите. Можете мне помочь? Пошлете телеграмму? Моему другу. За это заплатят, конечно же». — Доктор разговаривает на «школьном английском» с ошибками, но мы его за это простим.
[3] Напишите моё имя, адрес госпиталя и слово «помощь». Больше ничего. Пожалуйста, не говорите никому.
[4] В хирургии держать крючки ставят начинающих, в переносном смысле — доверять только неквалифицированную работу.
[5] Обход с участием академика в клинике сильно перекрывает по количеству участников большой королевский выезд. Кто видел хоть раз, не забудет никогда.
[6] Для тех, кто забыл (или не читал) перечень персонажей из «Осени…» — доктор родился в 1913 году.
[7] Сева Новгородцев рассказывал эту историю, на авторство не претендую.
[8] В 1936 году Эриксон опубликовал первую статью о своем методе.
Глава 3
Как выяснилось, Синицын снял небольшой домик на окраине, который казался случайно сохранившимся кусочком Пиллау [1] с маленьким садом на заднем дворе — в нем даже стекла в окнах сохранились от прошлой жизни. Скорее всего, от неизбежных для завоеванного города неприятностей его спасло то, что в нем поселился кто-то из командования.
— Здравствуйте, Иохель Моисеевич, — поприветствовал Синицын доктора. — Проходите, тащ майор, помыться с дороги, пообедать чем бог послал. Вещи твои я из гадючника, в котором ты жил, забрал. Всё почистил, погладил, ничего не пропало.