** Седьмая из «Александрийских песен» Михаила Кузмина.
Глава 25
Иохель с Михаилом закашлялись почти одновременно.
— Предупреждать надо, — сказал Иохель. — Бухарские евреи, наверное, люди достойные, но только мне кажется, что они живут немного далековато отсюда?
— Живут далеко, это да, но есть у них люди здесь, в Москве, — спокойно объяснил Синицын. — Я их знаю, они меня знают. Берут они дорого, скорее всего, треть потребуют, но не обманут и сделают как договаривались.
— Ты, Сидор Иванович, меня всё больше удивляешь, — сказал Иохель. — Такие знакомства водишь. Но как же проводить сделку?
— Как — не знаю пока, могу пригласить их человека, встретитесь, обсудите, — объяснил Синицын.
— Когда мы можем встретиться? — Михаил подобрался, мгновенно преобразившись в сурового и жёсткого руководителя, собирающегося на переговоры. — И где?
— Можете подождать? Я сейчас сбегаю, позвоню, — Сидор вскочил из-за стола и ушел, натягивая на ходу кепку.
— Наверное, этот вопрос надо было решить с самого начала, — каким-то извиняющимся тоном сказал Михаил, едва за Сидором захлопнулась дверь. — Наверное, всему виной моё теперешнее состояние. Давайте определим, что Вы хотели бы получить за своё участие? Можете не стесняться, я безбожно богат, любые запросы будут выполнены. Не думаю, что мои наследники, аж один человек, будут против.
— Ничего, — быстро сказал Иохель, ни секунды не задумываясь. — Всё дело в том, что материальный вопрос меня интересует мало. Если Вы оглянетесь, то сможете увидеть в комнате Сидора здоровенный сундук. В нем лежит килограмм двадцать денег, — сказал он, будто обращал внимание собеседника на не особо удавшийся урожай огурцов. — Сами понимаете, что в нашей стране я не могу построить себе особняк в три этажа и разбить возле него парк с лебедями, или построить двадцатиметровую яхту. Много денег мне не надо. Своих хватит, тратить некуда.
— Извините, но мне даже неудобно, — смутился Михаил. — Мне хотелось бы отблагодарить всех участников.
— Ну пригласите всех в ресторан после возвращения, — предложил Иохель. — Матвею, который организует машину и всякое такое, всё компенсирует Сидор, у них свои счёты. А нас… Вы в своё время помогали Андрею. Потом Андрей помог мне. Теперь я помогаю Вам. Будем считать, что Вы пригласили нас на своеобразный пикник. Давайте не будем возвращаться к этому вопросу. Договорились?
— Договорились, — кивнул Михаил. — Вы не против, если мы на «ты» перейдём? А то собрались в ночи тайно богатства изымать, а сами…, — он замолчал, подбирая нужное слово.
— Не вижу препятствий, — улыбнулся Иохель. — Пусть будет так.
Послышался звук открываемой входной двери и в прихожей зашебуршал, переобуваясь, Синицын.
— Уф, аж запыхался, — сказал он, заходя на кухню, — надо воды хоть выпить. Через двадцать минут приедет человек. Нормально, Николаич? Что-то ты бледный какой-то.
— Ерунда, — махнул рукой Михаил. — Сейчас пройдёт всё, ничего страшного. А что приедет так быстро, так и хорошо. Сидор Иванович, сделай мне кофе, пожалуйста.
— Ты поел бы, Николаич, — заворчал Синицын, — то чай, то кофе, не еда это. Давай супчику свеженького налью, похлебаешь.
— Ну наливай, немного только, — согласился Михаил. — Понимаю, что надо, но аппетита нет.
Сидор налил в тарелку суп, сварил всем кофе, и уже убирал грязную посуду в раковину, когда послышался осторожный стук во входную дверь. Синицын быстро вытер руки и пошел открывать. Он о чем-то коротко переговорил с пришедшим и провёл его к Михаилу с Иохелем.
— Здравствуйте, меня зовут Леонид Максимович. Я адвокат Московской городской коллегии и я уполномочен представлять интересы своих доверителей. Со мной вы можете обсудить любые вопросы.
Как только Иохель увидел этого мужчину, то сразу определил его для себя братом эстонского почтальона Оскара Ундера — на лице этого полноватого брюнета лет пятидесяти не отражались никакие эмоции. Впрочем, Оскар тут же начал выигрывать заочную дуэль — пришедший снял пиджак и повесил его на спинку стула.
— Рад знакомству, — пожал руку адвокату Щербаков. — Зовите меня Михаилом. Этого достаточно? Чай? Кофе?
— Имени достаточно, — кивнул Леонид Максимович, — у нас устная договорённость, так же? И, если можно, чай.
— Так, — подтвердил Михаил. — Итак, у нас есть, вернее, появится некоторое количество ювелирных изделий и музейных ценностей. Мне бы хотелось, чтобы ваши доверители взяли на себя труд по продаже и дальнейшему распределению полученных средств для нужд детских домов. Количество определим позже. Делать это надо, пока не закончится вся сумма. Такое возможно?