— Элиз уже в саду, играет… и я подумал, что неплохо бы позавтракать на лужайке. Представляешь?
Мэри не ответила. Ты повторил:
— Сегодня чудесное утро.
— Когда ты встал? — неожиданно спросила она.
— О, совсем недавно. Примерно с час назад. Было так красиво, что я не смог остаться в постели. Я постарался не разбудить тебя, — добавил ты.
Поскольку Мэри не ответила, ты снова улыбнулся. Несколько секунд вы оба стояли совершенно неподвижно, ты у подножия лестницы, она — на три или четыре ступени выше тебя.
— Ну тогда ладно, — в конце концов сказал ты. — Petit dejeuner surl’herbe?[2] Детям понравится.
Мэри начала спускаться по лестнице — и еще до того, как тебе удалось остановить себя, ты попятился от нее, хотя почти сразу же пришел в чувство. Сделал шаг вперед, протянув доверительно руку, чтобы помочь ей сойти с нижних ступеней, как будто из кареты.
— Надеюсь, вы окажете мне честь позавтракать со мной, мадам?
Секундное сомнение, а потом, улыбнувшись, она грациозно склонила голову.
— Вы так любезны, сэр.
— Может быть, небольшая прогулка по саду, пока готовится завтрак?.. Там все на своих местах. Я постарался, чтобы вам было удобно, — продолжил ты, проводя ее через кухню. — Для неба я выбрал цвет голубого моря с несколькими легкими облачками, чтобы разнообразить картину… — ты сделал театральную паузу, на мгновение, как будто в поисках mot juste[3], — …слишком уж подавляющая роскошь. Смею надеяться, что это подойдет.
Мэри улыбалась.
— Погода великолепна, излишне даже говорить.
— Конечно. — Теперь она уже почти смеялась.
— Я разместил здесь несколько каменных изгородей, чтобы застраховаться оттого, что нас потревожат, а также немного цветов, лужайку и небольшое дерево. Чтобы подчеркнуть дух этого места, я взял на себя смелость предложить спокойное окружение пригорода — несколько домиков на заднем плане, пение птиц, звук газонокосилки и так далее. Надеюсь, вам будет приятно. Теперь вы стояли перед задней дверью.
— А сам завтрак? — смеясь, поинтересовалась Мэри.
— Я как раз собирался к этому приступить, — ответил ты с напускной сварливостью. — Я только час как проснулся! — Затем чуть более оживленно: — Я поставлю чайник, покаты проверишь, как там дети.
Мэри вышла в сад и ты расслабился.
По мере приготовления завтрака, однако, наступил упадок — и ко времени, когда послышалось, как хрустящие квадратики «Шреддиз» тарахтят по тарелкам, ты уже чувствовал себя весьма неважно. Все вокруг казалось выкрашенным в серый металлик, да и в душе будто бы царил тот же цвет. Поэтому, прежде чем угостить семью, ты угостил себя — и быстро. Бренди. И щедро. Дважды, оба раза без тоста (оставим для завтрака, подумал ты со смешком).
Металл растворился, кухня и сад за окном снова стали цветными, как будто напились солнечного света.
После завтрака ты почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сходить за воскресными газетами.
— Не хочешь пройтись со мной? — спросил ты Элиз.
— Да, папа.
Это были прекрасные десять минут до магазина, а по дороге назад вновь начал подступать упадок. Ты продолжал идти. Элиз рассказывала тебе о разных зверушках в ее классе: хомяк, котенок, два кролика, — когда ты неожиданно осознал, что все вокруг тебя стало еще более серым, еще более металлическим, чем раньше. Ты чувствовал, что горишь, как будто солнце устроилось где-то у тебя внутри и его свет стремится прожечь кожу.
Вдруг ты ощутил потребность разорвать себя, раскрыть, разлить цвета на камни мостовой, на деревья, забор, почтовый ящик, а потом упасть обессиленным навзничь, чтобы свет из глубины тебя залил все небо своей ослепительностью.
Ты крепко схватил дочь за руку. Она как раз подходила к концу списка своих зверушек:
— …и ежик. Ой, папа! Больно! — Она выдернула ладошку.
— Извини, Элиз. — Ты неуверенно встретился с ее взглядом. — Я…
— Не любишь животных? — спросила она, снова беря тебя за руку.
— Некоторых, — ответил ты. — Вообще-то многих, если правда.
Здесь вам нужно было перейти улицу — поэтому она взяла тебя за руку?
Вы оба подождали на краю тротуара, пока мимо проехал фургон.
— А каких больше? — продолжила она опрос, когда вы стали переходить через дорогу.
— Ну… — Ты сделал выразительный жест. — Понимаешь…
Отпустит она твою руку, когда вы перейдете на другую сторону? Ты не хотел обидеть ее. И продолжил:
— Разных… Некоторых…