Алексей Григорьевич обновил усадьбу и зажил в Кареве холостяком. Как свидетельствуют документы, он не был тщеславен, не искал влиятельных связей, не отличался и особым усердием в хозяйствовании. Дружбу поддерживал с ближайшими соседями и особенно с бывшим однополчанином Иваном Ивановичем Чириковым, владельцем села Наумова, что находилось в двух верстах от Карева.
В эти годы в Кареве значились две постройки — господский дом и людская. Дворовые и крестьяне, как записано, обрабатывали землю «на себя и на своего господина и упражнялись в домашних рукоделиях», то есть пряли шерсть, ткали холст и сукно.
В числе дворовых было семь холостых мужчин и столько же незамужних девиц. Однажды среди молодых женщин появилась новенькая — по имени Ирина. Перевели ее в господский дом из небольшой деревеньки Юрьево, также принадлежавшей Алексею Григорьевичу. Эта крестьянская девушка, почти вдвое моложе своего барина, впоследствии выйдет за него замуж и станет бабушкой Модеста Петровича Мусоргского.
О «романтической», как ее называют, истории деда и бабки композитора написано немало, однако все это вымысел, поскольку до недавнего времени мы не располагали никакими иными сведениями, кроме коротенькой записи в родословной о том, что Алексей Григорьевич женат на своей дворовой девушке Ирине Егоровне. В биографической литературе Ирина Егоровна так и оставалась «без роду, без племени», без возраста и даже без фамилии. А понять интерес биографов к бабке-крепостной легко. Как считают многие музыковеды, этот неравный брак «вдохнул в угасающий род Мусоргских живительное обновление, благодаря которому явился на свет гениальный Модест». Да и сам Модест Петрович в переписке с друзьями обронил такую загадочную фразу: «Соединение крепостной с аристократом-помещиком... на благо россиянам».
На подлинную жизнь знаменитой бабки композитора пролили свет сравнительно недавно обнаруженные уникальные документы — «Исповедные росписи», хранившиеся в Великолукском архиве. В эти книги священники раз в году записывали всех жителей своего прихода — и помещиков, и крепостных, указывая имя, отчество, возраст, семейное положение, место жительства...
Родилась Ирина Егоровна в деревне Юрьево в семье крепостных зажиточных крестьян Ивановых. Ее прадед и дед — оба Иваны — прожили по сто с лишним лет. Долгожителями были пробабка и бабка. Так что по крестьянской линии композитор действительно получил могучее наследство.
В родительском доме Ирина находилась до семнадцати лет, пока ее не перевели в Карево. И вскоре по «Исповедным росписям» она уже именовалась «вдова Ирина Егоровна» с припиской «Ея дети Петр». Тут надо отметить, что священники называли вдовами не только женщин, лишившихся мужа, но и тех, у кого дети рождались вне брака, правда, в таком случае им обычно давали фамилию «Богдановы», то есть богом данные...
Алексей Григорьевич, видимо, не хотел, чтобы «грех» — внебрачный ребенок — числился за ним, и выдал Ирину замуж за дворового человека Льва Парфенова. От этого брака у нее родился второй сын Авраам. Но законный муж вскоре умер, и Алексей Григорьевич снова сближается с Ириной. От барина у нее родились еще две дочери. К этому времени скончался Николай Григорьевич и оставил свои наделы по завещанию брату. Дед композитора с Ириной Егоровной, детьми и некоторыми дворовыми переезжает в Полутино и становится хозяином всех владений.
Шли годы, Алексей Григорьевич старел и, видимо, сознавал, что другую семью, «благородную», ему уже не завести. И вот в 1818 году в родовой Успенской церкви погоста Золовье, которую построили и содержали Мусоргские, состоялось венчание «Алексея Григорьева сына Мусорского1 60 лет с Ириной Егоровой...»
Чтобы совершить этот обряд, крепостную пришлось переименовать в «торопецкую мещанку». Только через два года Ирина Егоровна со взрослыми уже детьми были узаконены во всех правах указом сената. Прошение Алексея Григорьевича собственноручно подписал царь Александр. В законном браке «молодые» прожили до 12 августа 1826 года, когда глава семьи «умре натуральной болезнью», то есть от старости. С тех пор Ирина Егоровна именовалась «дворянской вдовой, помещицей Мусорской». Она вела все хозяйственные дела и управляла имениями, пока домой не вернулся, оставив службу в сенате, ее сын Петр Алексеевич.
Молодой барин, как и его отец, продолжал дружбу с соседями Чириковыми. История села Наумова, где они жили, представляет большой интерес, потому что здесь родилась и выросла мать композитора, которую он боготворил и считал, что всем лучшим в себе он «обязан матери, она была святая женщина». И кроме того, в Наумове чудом сохранилась почти в первозданном виде усадьба с господским домом, где теперь расположился музей М. П. Мусоргского.
1
Во всех документах фамилия писалась без буквы «г» — ее ввел сам композитор, исходя из прозвища «Мусорга», данного одному из его предков («мусургус» в переводе с греческого означает «певец», «музыкант»).