Она взяла из угла комнаты пластмассовый совок и швабру, которые, похоже, забыли забрать уборщики, и начала собирать осколки.
– Я помогу. Подержу совок или еще что-то.
– Здесь недостаточно инструментов для двоих. Да и я сама виновата.
Мишель все равно встал со стула и начал собирать крупные осколки руками.
– Как можно быть таким упрямым? – покачала головой Мира. – И как ты собираешься потом играть с такими руками?
Мишель опустил взгляд и только теперь заметил несколько порезов на тыльной стороне ладоней.
– Это не страшно.
– Пока что. А теперь представь, если в раны попадут мелкие, почти невидимые осколки. Без посторонней помощи их будет сложно вытащить, а ходить с ними тоже невозможно. Так что, хватит заниматься ерундой. Лучше найди мусорный пакет. Кажется, они были на нижней полке того шкафа.
Мишель сделал то, о чем просила Мира. Мусорный пакет оказался слишком велик для такого количества мусора, но оставлять все в таком виде тоже было нельзя. Мишель смотрел, как ухоженные руки Миры ловко собирают осколки. Он не понимал, откуда у женщины, живущей в доме, полном прислуги, есть необходимые для жизни навыки. Еще недавно Мира была недосягаемой, как солнце на небе, а сейчас мало чем отличалась от других людей.
6. Кофе и лебеди
– Сегодня ты не будешь дремать на остановке?
Мишель не сразу понял, что имела в виду Мира. Она переключилась с обсуждения дальнейших планов на рутину так же резко, как и водила машину.
– Не буду. Я нашел квартиру.
– Отлично. Тогда нам пора. И так задержались. Не думала, что время с тобой пролетит так незаметно. Джастин был невыносим. С тобой я даже отдохнула.
– Спасибо, – мечтательно улыбнулся Мишель.
– Это был не комплимент, – усмехнулась Мира, возвращая парик на лысую голову. – После Джастина любой покажется подарком.
– Даже если окажется утрированным вариантом Джастина?
– Ладно, ты и правда был неплох.
Мира стерла с губ помаду тыльной стороной ладони и искренне улыбнулась. Мишель не мог отвести взгляда от губ, незащищенных косметикой, будто из-под маски показалось лицо живого человека.
– Не узнаешь меня без грима? – с трудом сдерживая хохот, спросила Мира.
– Разве одна только помада может настолько изменить лицо?
– В умелых руках может. Но на мне еще столько косметики, что тебе и не снилось. Забирай гитару и уходим. Уже слишком поздно.
На улице было сыро и прохладно. После душного фиолетового зала влажный воздух стал спасением. Мишель с упоением вдохнул, даже не заметив мелкие лужи, которые расползлись по асфальту.
– Ты куда собрался?
Голос Миры был строгим и холодным, как капля воды, упавшая с крыши прямо за шиворот.
Мишель недоуменно взглянул на наставницу.
– Садись, подвезу тебя, – теряла терпение она.
– Но я живу на другом конце города. Домой приедешь среди ночи.
– Не думаю. Сейчас дороги свободны.
Мишель разочарованно вздохнул, понимая, что ночная прогулка не состоится, и послушно сел в автомобиль.
В машине Мира снова сняла парик и на полминуты расслабленно развалилась на водительском сидении.
– А если кто-то увидит?
– Нет. Слишком поздно. Да и кто меню такую узнает? Родной муж чуть со стула не упал, когда впервые увидел это преображение.
Мира словно наслаждалась каждым произнесенным звуком. Очевидно, она гордилась способностью менять внешность.
– Разве за такими, как ты, не следят папарацци круглые сутки? – спросил Мишель, когда машина тронулась с места.
– Следят, но я часто меняю машины. И рядом с домом в таком виде не появляюсь. Иногда гуляю по городу, сверкая лысиной. Это длится уже больше года точно. Никто не догадался.
– Я бы на твоем месте вечно нервничал и боялся разоблачения.
– А кто сказал, что я этого не делаю?
– Из сказанного мне показалось, что ты в принципе не рассматриваешь такую возможность.
– Ты можешь разговаривать не как профессор? Вроде из нас двоих умничать должна была я.