По щекам Миу потекли слезы. Мишель не выдержал и обнял ее так крепко, как только мог.
– Спасибо, что выслушал, – успокоившись, отстранилась она. – В последнее время я не давала себе даже думать об этом.
– Ничего. Вот победишь в «Звуках», заработаешь денег и сможешь уехать в любую часть мира, куда пожелаешь.
– А ты бы поехал со мной?
Миу выглядела абсолютно серьезной, не обращая внимания на шутливый тон, и Мишель почувствовал себя дураком.
– В гости бы точно приезжал. Когда вернусь в Риверпойнт, мне будет не хватать тебя.
– У тебя много друзей там?
– Только мать.
– Но родители не могут быть друзьями.
– Чьи-то может и не могут, но не подружиться с Лолой невозможно.
Глаза Миу округлились от такого неуважения к старшим, из-за чего Мишелю стало неловко. Он постарался сменить тему, но Миу продолжала смотреть на него, как на инопланетянина.
– Смотри, какая громадина!
Мишель едва не вскочил со скамейки, чтобы подойти поближе к стеклу.
– Это китовая акула, – улыбнулась Миу.
– Акула? – глаза Мишеля округлились. – Я думал, это детеныш кита.
– Посмотри внимательнее и поймешь. К тому же, не просто так ее назвали китовой. Жаль, что их вид почти вымер.
Мишель видел, что Миу чувствовала превосходство над другими, когда речь шла о море и его обитателях. Миу настолько увлеченно рассказывала обо всех мелочах, на которые не обращали внимания другие, что забывала о стеснительности. Ее голос больше не казался тихим и тонким, каким был обычно. Мишелю не приходилось прислушиваться и даже наклоняться ближе, чтобы разобрать, что говорила Миу. В глубине души он понимал, что такая Миу нравилась ему намного больше, чем застенчивая девушка, прятавшаяся в образе маленькой девочки.
– Кажется, следующий зал будет с акулами, – закончила Миу. – Давай поспешим, а то можем не успеть посмотреть все до закрытия. Остался всего час.
Мишель хотел спросить, почему китовая акула не была в аквариуме с остальными акулами, но промолчал, боясь, что Миу посчитает его глупым.
– Здесь даже страшновато, – поежился Мишель. – Чувствуется, что все они хищники.
– Акулы могут есть людей, только если сильно проголодаются. Сытые хищники не нападают.
– И то хорошо, – выдохнул Мишель.
– Здесь очень толстое стекло. Не тоньше пятидесяти сантиметров точно.
В зале с акулами Мишель продержался недолго, и потому пришлось идти дальше.
Миу надолго застыла перед фосфоресцирующими кораллами, которые в темноте напоминали рождественские гирлянды, но тут же оторвалась, когда увидела гигантского кальмара, шевелившего могучими щупальцами.
– Этот красавец питается глубоководными рыбами и другими кальмарами.
– Звучит жутковато. Не хотел бы я есть других людей, пусть и маленьких.
– У моллюсков все иначе, – качнула головой Миу, словно не считала каннибализм чем-то плохим.
– Все равно не хотелось бы встретить его в бассейне или еще где-то. Не знаю, как теперь буду ездить в Саузвел с матерью.
– Но там не водятся опасные виды, – ответила Миу на полном серьезе, и Мишель понял, что шутка не удалась.
– До закрытия полчаса, – попытался перевести тему он, но Миу продолжала заворожено смотреть на кальмара.
– Остался только один зал, кроме сувенирного, но ты прав, надо поспешить. Уже и людей совсем не осталось.
– Я думал, тут только рыбы бывают.
Мишель с удивлением смотрел на огромных черепах с непробиваемыми панцирями, которые неторопливо проплывали мимо, совершенно не замечая посетителей.
– У меня в детстве была черепаха. Еще до того, как переехали в Лефонт.
В глазах Миу снова застыли слезы.
– С ней произошло что-то плохое?
Миу быстро закивала, зажмурив глаза, и тут же уткнулась в плечо Мишеля. Горячие слезы впитывались в одежду, оставляя мокрые пятна. Времени до закрытия оставалось все меньше, но Миу никак не могла успокоиться. Маленькое, почти детское, тело дрожало от нескончаемого потока слез, и Мишель чувствовал себя паршивцем из-за того, что думал не о Миу, а о том через сколько минут их попросят уйти.