– У Лефонта много секретов. И один из них сейчас прямо перед тобой.
Мишель удивленно уставился на Миру, не совсем понимая, о чем она.
– Я не о себе, – рассмеялась певица. – Взгляни на вывеску.
– «Черный ход», – прочитал вслух Мишель.
– Именно. Я здесь играла до того, как смогла попасть в телевизор. Хозяин давно сменился, но я все равно хочу посидеть здесь немного.
Мира открыла черную дверь, заляпанную красной краской, и пропустила Мишеля вперед. Чтобы попасть в паб, надо было подняться на второй этаж по крутой и узкой лестнице.
– Все для того, чтобы сломать позвоночник после нескольких бокалов пива, – усмехнулась Мира, взглянув на растерянное лицо Мишеля. – Поднимайся, а я сзади. Если решишь свернуть шею, то подстрахую.
В пабе было темно, но многолюдно. Разношерстная публика толпилась у барной стойки, заказывая дешевое пиво, странного вида коктейли и закуски.
– Найди нам укромное место, а я пока возьму что-нибудь выпить. Ты же пьешь?
– Редко. Не очень люблю все это.
– Ничего, от одного стакана ничего не будет. Если что, вызовем такси, но вряд ли понадобится.
Мира встала в очередь за щуплым парнем в косухе, длинные тонкие волосенки которого были собраны в неаккуратный хвост. Мишель шел по пабу, выбирая подходящее место, но почти везде было слишком много людей. Они громко разговаривали, курили и пили с таким видом, будто сегодняшний вечер был для них единственной радостью в жизни.
Не зная, куда пристроиться, Мишель выбрал столик на двоих неподалеку от сцены, на которой с трудом помещались три человека. Сейчас там выступала женская панк-группа, и Мишель с интересом наблюдал за ними.
Вскоре вернулась Мира с парой длинных стаканов, заполненных желто-зеленой жидкостью и луковыми кольцами.
– Они для тебя, – объяснила она, двигая закуску ближе к Мишелю и присаживаясь рядом на узкий диванчик, явно не рассчитанный на двоих. – Не люблю сидеть напротив. Приходится орать, чтобы собеседник хоть что-то услышал.
Мишель понимающе кивнул, тут же отпивая немного напитка через толстую трубочку.
– Он называется «Отравленное яблоко», – объяснила Мира. – Не бойся, крысиного яда туда не подмешали. Только немного рома.
– Почему ты не хочешь луковые кольца?
– Потому что они не яблочные. Могу есть только яблоки и иногда пиццу только с сыром. Не знаю, почему так. Всю жизнь так. От другой еды меня просто выворачивает. Хорошо, что на алкоголь это не распространяется.
Мира сидела близко, плотно прижимаясь к Мишелю, и оттого сердце билось быстрее обычного, а руки слабо подрагивали. Больше всего на свете Мишель боялся выдать пару неловких фраз или уронить скользкий стакан, наполненный сладкой жидкостью. Хотелось рассказать об увиденном в океанариуме, но Мира заинтересованно следила за происходившим на сцене. Она выглядела полностью погруженной в резкую музыку.
– Так почему ты пропала на несколько дней? – все же выпалил Мишель.
– Не от чего-то хорошего, – пробормотала Мира, словно не хотела говорить на эту тему.
– Это из-за съемок в рекламе?
– Да, можно и так сказать. Гадкая история.
– Прости, лезу не в свое дело.
– На самом деле, я хотела поговорить об этом, а теперь и слова выдавить не могу. Если по-быстрому, то я задержалась там на пару часов, возвращаюсь домой среди ночи, а Яна нет.
– Я знаю, где он был, – мрачно ответил Мишель.
– Откуда?
Мира выпучила глаза, но тут же вернула нейтральное выражение лица.
– Видел своими глазами. Я был в океанариуме тем вечером. И Ян тоже.
– И что ты видел?
– Он шел с девушкой. Постоянно обнимал ее, но как-то пошло, не по-дружески. Любому понятно, ради чего Ян с ней общался.
– Ясно, – бесцветным голосом ответила Мира, разом выпив половину стакана. – Он вернулся под утро, и мы подрались. Не сильно, но замазать последствия было непросто. Я сто раз просила не выставлять напоказ все это, но он не слушает. А потом сплетни в прессе, которые я должна расхлебывать! Заголовки типа как «Мира не может удовлетворить даже собственного мужа!». Позорище.