Хлоя приветственно махнула свободной рукой, подошла ближе и села рядом.
– Тоже решил навестить родных? – улыбнулась она, отпивая из стаканчика.
– Да. Как оказалось, проводить вечера в одиночестве совсем не весело.
– Я, если честно, вообще не понимаю, зачем еду в Риверпойнт. У меня там вроде как никого и нет. Пара друзей и все, но не думаю, что получится с ними увидеться.
Мишель понимающе кивнул. Лола тоже работала сегодня, а большую часть завтрашнего дня потратит на сон.
– По крайней мере, друзей у тебя уже трое, – Мишель попытался приободрить как себя, так и Хлою.
– Хотя бы нам будет не очень скучно в поездке. По-хорошему, надо было поехать на ночном автобусе, но у меня совсем не было сил.
– Я вообще никуда не собирался, но утром осенило.
Кровь прилила к щекам, и Мишель почувствовал, что легкий румянец превратился в красноту. Большую часть ночи Мишель думал только о Мире и о том, что между ними произошло прошлым вечером. О возможной поездке не было даже секундной мысли.
– Автобус уже подъехал, идем.
Хлоя поднялась с места и выжидающе уставилась на Мишеля, качнув объемными бедрами.
Всю дорогу они обсуждали участников конкурса, организаторов и наставников, иногда переводя разговор на более отвлеченные темы. Поездка пролетела незаметно. Мишель даже не поверил, когда они въехали в Риверпойнт.
Мишель вышел на две остановки раньше, не доезжая до автобусного вокзала, чтобы скорее добраться домой. Захватив в магазине по пути замороженную пиццу и любимые чипсы Лолы, Мишель поспешил в сторону дома. Лола не знала, что Мишель вернется сегодня. В последнее время они почти не общались даже по телефону.
До самого вечера Мишель провалялся перед телевизором, бесконечно переключая каналы в поисках интересного шоу до тех пор, пока не наткнулся на передачу про «Звуки». Там показывали кадры, снятые за кулисами. Пару минут Мишель посмотрел на свою грустную физиономию в гримерной и с раздражением выключил телевизор, тут же зарываясь лицом в теплый плед. Воспоминания о последних днях, когда Мира не отвечала на звонки и сообщения, болью резанули в груди. Все те дни Мишеля окутывала невыносимая печаль, которая мгновенно улетучилась, как только Мира показалась на глаза.
Мишель не понимал, что чувствовал к ней, но одно знал точно: за несколько дней влияние Миры стало велико, как волна цунами, накрывшая с головой. Мишель чувствовал, что согласился бы на любую, даже на самую безумную идею Миры. Выйти на сцену в том отвратительном леопардовом пиджаке? Запросто. Напиться в самом грязном баре на свете? Без проблем. Спрыгнуть с крыши? Проще простого!
Уязвимость пугала. На мгновение Мишелю захотелось не возвращаться обратно в Лефонт, но перспектива больше никогда не встретиться с Мирой казалась самоубийственной, – не лучше, чем выпить чаю с ядом.
В замочной скважине повернулся ключ, и Мишель вскочил с дивана, как пес, которому не разрешали валяться на мебели.
– Привет. Я решил вернуться на пару дней. Прости, что не предупредил, – ответил Мишель на ошарашенный взгляд.
– Разве у тебя занятия не каждый день? – еще сильнее округлила ярко накрашенные глаза Лола. – Ты же не ушел из проекта, потому что скучал по дому?
Мишель невольно улыбнулся, поправляя растрепанные волосы.
– Эта неделя не такая загруженная, как предыдущая. В следующую пятницу меня не будет в эфире, потому что остальным тоже надо выступить.
– Когда тебе обратно?
– Уже завтра. В понедельник надо будет к психологу или на сценическую речь. В общем, не так и важно это. Хотя к психологу я бы лучше не ходил.
– Лишним не будет, – Лола похлопала сына по плечу. – Ты случайно не приготовил ужин?
– Прости, совсем забыл, – промямлил Мишель, почувствовав себя бесполезным. – Если честно, я полдня провел перед телевизором. Слишком устал за неделю.
– Ничего, к полуфабрикатам мне не привыкать, – хихикнула Лола. – Идем, пороемся в холодильнике.
Мишель вытащил пиццу купленную днем, помидор и пакет салатных листьев.
– Я порежу салат, а ты следи, чтобы пицца не сгорела, – сказал Мишель, доставая нож, салатную миску и разделочную доску.