Весь следующий день Мишель бездельничал: пил чай, бренчал на гитаре и изучал социальные сети. Утром все же удалось поговорить с Лолой. Теперь Мишель был спокоен за нее.
Сегодня вечером будет новый этап конкурса, в котором участвовала вторая часть команды. Мишель хотел посмотреть, но телевизора в квартире не было. Конечно, Лола уверяла, что Тайра будет только рада, если вечером Мишель зайдет посмотреть шоу, но быть навязчивым не хотелось. Еще в прошлый раз Мишлю казалось, что он вторгся в чужую жизнь.
Чем больше Мишель бездельничал, тем быстрее ускользало время. Пока он дочитывал статью про беспорядки в Крысинбурге, устроенные пьяными туристами, зазвонил телефон. На экране высветилась фотография Миу, сделанная в парке неподалеку от кафе, принадлежавшего ее семье.
– Привет. Наверно, прозвучит странно, но мне показалось, что у тебя в квартире нет телевизора, – разом выдохнула Миу.
– Ты наблюдательная. Это действительно так.
Мишель невольно улыбнулся, еще сильнее развалившись на кровати. Курчавые волосы разметались по покрывалу, и Мишель напоминал осовремененную версию одного из древнегреческих богов. Вряд ли многие из них были не очень высокими и тощими, но Мишель уже мысленно примерял венок из виноградных листьев Диониса и трезубец Зевса.
– Ты же собираешься смотреть «Звуки» сегодня?
– Хотел бы, но вряд ли это будет возможно.
– Может, придешь ко мне, и посмотрим вместе?
В голосе Миу звучала надежда.
– А твоя семья, они не будут против? Кажется, Кику в последний раз была совсем не рада меня видеть.
Мишеля передернуло от воспоминаний о тяжелом взгляде сестры Миу.
– Еще бы она была рада, – хихикнула Миу. – Ей же тогда пришлось работать в мою смену.
– Похоже, она думает, что это моя вина в первую очередь.
– Забудь об этом. Никто нас даже не заметит. Жду тебя за полчаса до начала, чтобы ничего не пропустить.
Они попрощались, но Мишель продолжал сжимать мобильник.
«Забудь об этом», – так и звучало в голове и казалось самой неискренней вещью, которую говорила Миу. Любому, кто хотя бы немного общался с ней, было понятно, что Миу не забывала ничего. Задвигала обиды и печали на дальнюю полку сознания, но никак не забывала. Мишель чувствовал, что в любой момент Миу выплеснет все негативные эмоции, полученные по его вине.
Мишель и сам винил себя за то, что не мог быть до конца честным как с Миу, так и с собой. Надежда была только на то, что рано или поздно Мишель наберется смелости и сможет разобраться в их отношениях, которые с каждым днем становились все более странными.
Перед тем, как ехать к Миу, Мишель зашел в магазин, собираясь выбрать небольшой подарок в знак сожаления об испорченном платье. Бесконечные стеллажи тянулись по всему магазину, образуя лабиринты. Мишель не знал, что взять. В любом другом случае, он бы не задумываясь, схватил первый попавшийся торт и поспешил к кассе, но Миу и так хватало сладкого. Как в ее семье относились к алкоголю, Мишель тоже не знал, поэтому и этот вариант отпадал.
Недалеко от касс стояли плетеные корзины – подарочные наборы с разными наполнителями: дорогой сыр и вино, молотый кофе и сладости, но сильнее всего привлекала внимание корзина с экзотическими фруктами. Даже сквозь упаковку чувствовался необычный сладковатый запах. Набор оказался довольно дорогим, но и испорченное платье было совсем не дешевым, и потому Мишель без сожаления взял корзину с фруктами.
Транспорт был переполнен. Все внимание Мишель концентрировал на подарке, который нельзя было повредить в давке. Мишель уже давно не замечал того, как все желающие наступали на ноги и пихали, выходя на своих остановках. На мгновение он поднял глаза и замер. Неподалеку стояла девушка, отдаленно напоминавшая ту часть Миры, о которой знали немногие. Из глубины подсознания поднимались невнятные мысли.
«Предатель», – нашептывали они.
«Предатель», – повторяли все громче.
«Предатель!», – завизжали они так, что заложило уши.
Мишель едва не выронил корзину с фруктами, но в таком скоплении людей это было так же сложно, как утонуть в луже.
Чем ближе Мишель подъезжал к дому Миу, тем сильнее сжимал подарок. Иногда казалось, что еще немного, и тонкие прутья, из которых была сплетена корзина, разлетятся на мелкие части, но Мишель не мог ослабить хватку, будто подарок – единственное, что не давало утонуть в потоке людей.