Транспорт был полупустым. Мишель едва не проехал нужную остановку, продолжая прокручивать в голове то, что случилось в фиолетовом зале.
Мишель вытащил мобильник, как только зашел в квартиру. Телефон плохо реагировал на замерзшие пальцы, и потому даже разблокировать его оказалось непросто. Мишель набирал номер Миры раз за разом, но та и не думала отвечать на звонок.
Так прошли несколько часов. Мишель до бесконечности повторял одно и то же действие, но ничего не менялось.
За окном сгущались сумерки, будто в готовую картину добавили несколько капель темно-синих чернил. Мишель на автомате вышел из квартиры. Со стороны могло показаться, что он всего лишь собирался на позднюю прогулку до ближайшего магазина, но Мишель прошел мимо, дошел до остановки и сел на автобус, который с двумя пересадками помог бы добраться до выезда из Лефонта.
Мишель вышел на конечной остановке маршрута «N616». До дома Миры надо было пройти пешком несколько километров вдоль трассы. Еще недавно Мишель ни за что не решился бы на вечернюю прогулку по слабоосвещенной дороге, по которой то и дело проносились автомобили с бешеной скоростью. На этом участке дороги нередко сбивали туристов, пытавшихся своими силами добраться до домов знаменитостей. Мишель знал об этом из телевизионных новостей и газетных заголовков.
С каждой минутой становилось все темнее, но Мишеля не пугала возможность идти почти на ощупь. Когда примерно половина пути была пройдена, пошел дождь. Вместе с ним усилился и ветер. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Мишель уже не был уверен, что сможет дойти до дома Миры. Казалось, один неуклюжий шаг, и Мишель скатится в овраг, как мешок с мусором, брошенный отдыхающими посреди лесной поляны.
Мимо пронеслась машина. Из-за дождя ничего, кроме тусклых огней фар различить не было возможно. От неожиданности Мишель дернулся, чуть не свалившись на скользком асфальте прямо под колеса, как испуганный лось. Хоть автомобиль и унесся дальше по дороге, вся жизнь пронеслась перед глазами. Мишель стоял, пытаясь отдышаться. Он уже давно не обращал внимания на дождь. Одежда и волосы промокли насквозь, словно Мишель пытался переплыть океан.
Спустя несколько километров показался поворот, ведущий к дому Миры. Мишель едва не пропустил его в темноте. Чтобы подойти к высокому забору, надо было пройти по петлявшей среди высоких деревьев проселочной дороге, которая из-за непогоды превратилась в грязное месиво.
Мишель не мог смотреть, как ботинки тонули в грязи, смешавшейся с дождевой водой, но продолжал идти дальше. Оставалось совсем немного, и бросать все прямо сейчас было бы глупо. Тем более, обратный путь вряд ли окажется легче.
Мишель подошел к высоким воротам и нажал на звонок. Ворота приоткрылись, и из-за них показался охранник, вопросительно уставившийся на Мишеля.
– Возможно, вы меня помните. Несколько недель назад я приезжал с Мирой. Меня зовут Мишель. Мира – моя наставница на конкурсе.
– Не продолжай, – улыбнулся охранник. – Помню я тебя, да и «Звуки» смотрю, когда есть возможность. Хотя в повседневной одежде узнать тебя сложнее, конечно.
– Я могу поговорить с Мирой?
– Не получится. Она еще не возвращалась. И судя по тому, какой сейчас час, вернется либо под утро, либо уже ближе к завтрашнему вечеру.
– Может, я смогу подождать ее?
– Не выйдет. Хозяин такой произвол не одобрит, да и я бы не советовал встречаться с ним сегодня. Он все еще занят.
– Ладно, спасибо. Тогда я пойду.
– Передать что-то для Миры?
– Нет, не нужно.
Мишель побрел обратно. Обида комом стояла в горле, как один из готовых ужинов из пластикового контейнера, которые продавались практически в каждом крупном магазине.
Дождь стихал, но Мишелю уже давно было все равно. Он промок насквозь еще полчаса назад, а тело подрагивало от сырости и холода. Ботинки и джинсы выглядели так, будто как минимум на половину состояли из грязи. Мишель не представлял, как будет приводить одежду в нормальный вид, но куда сильнее волновало то, где была Мира и почему это никого не удивляло.
Машин на трассе стало совсем мало, и потому идти оказалось почти не страшно. Только шелест листьев на ветру заставлял дергаться и пугливо оглядываться. Иногда Мишелю казалось, будто за ним следили, но всматриваться в черноту деревьев он не решался. Мишель всегда страдал из-за излишне бурного воображения. Он знал наверняка, что увидит среди деревьев ужасное чудовище или жуткого человека, который на самом деле окажется частью дерева или кустом.