Когда впереди появились огни Лефонта, Мишель ускорил шаг. Желтоватый свет фонарей и неоновые вывески казались спасением от пугавшей темноты. Мишель забыл о тяжести в ногах и промокшей одежде. С шага он перешел на бег. Все мысли были направлены на огни и звуки города, контрастировавшие с невыносимой тишиной и непроглядной тьмой лесов.
Мишель пересек городскую черту и только теперь заметил, насколько сильно устал. Он смотрел на многоэтажные дома, в окнах которых постепенно гас свет. Люди ложились спать, и только Мишель брел по ночному Лефонту, надеясь обойтись без неприятностей.
Среди жилых домов и небольших магазинов затесался ночной клуб, из которого доносилась громкая музыка. Мишель поежился. Голова заболела еще от первого звука, а от каждого последующего боль только усиливалась.
Мишель мельком взглянул на потрепанную вывеску с отвалившейся буквой. Недалеко от входа в клуб стояли люди. Они разговаривали и курили, выпуская клубы дыма в темное небо. Мишель замедлил шаг, почувствовав на себе чужой взгляд. Мишель повернул голову и заметил Миру в кислотно-зеленом мини-платье, подчеркивавшем излишне худую фигуру. Заметив Мишеля, она тут же отвернулась, прошептала что-то парню в сетчатой футболке, стоявшему рядом, и поцеловала его, будто показывая, что с ней любой был готов отправиться даже на морское дно.
Мишель тут же отвернулся. Он шел все быстрее, почти переходя на бег. Мысли путались, перескакивая от Миры к попыткам вспомнить дорогу домой. Мишель совсем не смотрел по сторонам, понимая, что Лефонт давно погрузился в сон. И только круглосуточные магазины в любое время были открыты для покупателей.
Обида, копившаяся весь вечер, не давала мыслить рационально. Мишель изо всех сил сжал связку ключей в кармане. Острые части впились в мягкую ладонь, царапая кожу. Боль отрезвила на пару секунд, но не помогла забыть о том, как Мира обнималась с незнакомцем у грязной кирпичной стены.
Хотелось взвыть от отчаяния, но из груди вырывалось только сбившееся дыхание. Заметив знакомый перекресток, Мишель ступил на проезжую часть, чтобы перейти на другую сторону. Он не смотрел по сторонам, ведь машин в такой поздний час на окраине города почти не было.
Стоило дойти до середины дороги, как из-за угла вывернула старая колымага с такой скоростью, что Мишель не смог бы отскочить, даже если бы захотел. Он замер на месте, не в силах даже дышать. Свет фар ударил в глаза, и тело накрыла волна боли.
– Какой ужас! – послышался грохот открывавшейся двери автомобиля и визгливый голос престарелой женщины. – Петра, что же мы наделали!
– Я же просила быть аккуратнее на дороге, – с сожалением в голосе отозвалась вторая женщина, голос которой показался Мишелю знакомым.
Он с трудом разлепил глаза, чтобы увидеть в свете фар перепуганные лица старушки с бесформенными губами, накрашенными красной помадой, и Петры, которая тоже участвовала в конкурсе.
– Это же Мишель!
– Кто-кто? – прищурилась старушка, морща нос.
– Мишель! Мы в одной команде на конкурсе. Надо забрать его отсюда, отвезти в больницу!
– Нельзя, – покачала седой головой женщина. – Меня же прав лишат.
– Говорила я, что не стоило брать билет на поздний сеанс, да еще в театр на другом конце города!
Мишель не верил своим глазам, да и ушам тоже. В Петре не было и капли высокомерия, появлявшегося, когда дело доходило до музыки.
– Все нормально, – пробормотал Мишель. – Я встану сейчас.
Женщины удивленно уставились на него, синхронно хлопая глазами, будто заранее репетировали этот трюк.
– Вот это чудеса! – облегченно выдохнула старушка.
– Давай помогу, – Петра протянула руку, и Мишель благодарно схватился за нее, едва не свалившись снова, когда оказался на ногах. – Тебе все равно надо в больницу.
– Не надо. Просто отвезите меня домой.
Петра села на заднее сиденье рядом с Мишелем, уложив его голову на свои колени.
– Лучше полежи немного, – прошептала она, ободряюще поглаживая по плечу.