В лагере был ящик для вопросов. Ближе к концу один из вечеров мы посвятили ответам и обсуждению вопросов.
«Что вы думаете о популярной музыке?» — был один из наиболее частых вопросов.
Отец Вазнер взял на себя вопросы, касавшиеся музыки. С выразительностью он объяснял:
— Слово «популярная» означает «принадлежащая людям», однако мелодии, к которым относится это название, как правило, не производят впечатления на людей. Они искусственно создаются некоторыми индивидуальностями, выносятся на рынок с целью широкой рекламы, и через пару лет уже совершенно забываются, что лишь указывает на то, как мало они популярны. Ни слова, ни музыка не выражают искренних человеческих чувств. Вот почему у них нет силы, чтобы выжить.
А затем он всегда заявлял:
— Но в этой стране существует такая искренняя народная музыка, изумительные народные песни повсюду, в горах и долинах Новой Англии и цепи Аппалачских гор, ковбойские песни Запада, негритянские религиозные гимны Юга. Они заслуживают слова «популярный», так как исходят от людей и будут жить веками.
Другим, часто звучавшим вопросом было: «Почему семья Трапп не носит американскую одежду?»
Мы объяснили, что после первой мировой войны люди в Австрии вернулись к ношению национального костюма по экономическим причинам. Это намного дешевле. У вас есть два-три шерстяных платья для зимы и три-четыре хлопковых для лета, и этого хватает на долгие годы. Вы меняете белые блузы и цветные передники в соответствии с днями недели или праздниками. В семье с семью дочерьми это создает большое разнообразие. Мы любили наши платья еще и по другой причине, не только из-за денег — нам не нужно было беспокоиться о моде нынешнего дня; был ли последней страстью лягушачье-зеленый или ярко-красный цвет. Для нас такое положение стало приемлемым со всех сторон и весьма практичным, экономящим деньги, время и спокойствие духа.
«Как вы собираетесь поступить с замужеством ваших девушек? Встречаются ли они с молодыми людьми?» — было третьим из наиболее популярных вопросов.
Поженившись, мы с мужем начали в Европе каждый день вместе молиться за каждого из наших детей, чтобы они сумели встретить верного спутника жизни. Что до встреч — кто же встречается с людьми больше нас, со всеми этими вечеринками, концертами, приглашениями, а сейчас — лагерем? Но здесь все совершенно не так, как в Европе. Мне всегда было жаль девочек, потому что они не испытали того замечательного переживания, которое познала я, участвуя в Молодежном Католическом Движении. Те большие компании молодых юношей и девушек собирались вместе для пения, народных танцев, длительных прогулок и бесед — какое искреннее веселье, какая замечательная вещь. Таких компаний здесь, похоже, не было.
Однажды в лагерь пришли семь молодых людей, представившихся как студенты из Монреальского университета. Они слышали там нас на концерте и хотели встретиться с нами снова. Увидев их, я подумала, что было бы совсем неплохо, если мои девочки подружатся с ними. Так вышло, что они появились в сложное время, когда нам очень не хватало помощи по всему лагерю. Могли ли они остаться и помочь нам? Спустя четыре недели, когда им, наконец, нужно было уезжать домой, после длительного пребывания у нас, я осознала, как правдиво Царство Господа нашего: «Что ни попросите вы у Отца через Меня, то сделаю Я.». «Что ни попросите», сказал Он, и именно это он имел в виду. Мать попросила хорошую компанию для своих детей, и она состоялась. Песни, танцы, прогулки, обсуждения и молитвы вместе заполнили все свободное время последних недель. Молодые люди еще неоднократно снова приезжали. Они привезли своих друзей. Мы познакомились с их семьями, и некоторые из них остались с нами на нашем холме и стали членами нашей пополнившейся семьи.
Во время второго лета в лагере, в 1945 году, в один из августовских дней нам сообщили по телефону, что война окончилась. Кто-то бросился вниз и стал звонить в церковный колокол, и когда все собрались вокруг, на лугу, мы сообщили им эту новость. Я никогда не забуду, какое на меня произвело впечатление, что не было ни громких криков, ни восторженного веселья, а один за другим все заполнили церковь, чтобы вознести благодарение.
Потом пришла телеграмма, что наши мальчики возвращаются домой из Италии. Не только вся семья, но и весь лагерь участвовал в приготовлении их встречи. Эти ребята стали символом всех тех, кого теперь, раньше и позднее, ждали домой. Они стали «нашими ребятами». Большая повозка из-под сена была украшена венками и цветами. Георг управлял упряжкой. Маленький Иоганнес ехал верхом на своем пони, Попкорне, а девочки и я, в наших лучших воскресных нарядах — на повозке. Ребята пересели из машины в повозку и ехали с триумфом в сопровождении ста двадцати гостей лагеря. Что за день! Только теперь я увидела, как много испытал Георг без единого звука за все эти тревожные годы неопределенности, теперь, когда тяжесть свалилась с его плеч.