– Билетов нет, – ответила Шатохина высокомерно.
– Вы-то стоите в очереди!
– Обещали перед посадкой выбросить несколько штук, но это не точно, – выкрутилась Вика. – Если не получится с билетами, то Ромка уедет на такси.
– А ты? – поинтересовалась Аня.
– Я провожаю.
Ромка, как и Аня, был родом из Анапы. Вика же родилась и жила в краевом центре. Судьба свела их вместе на истфаке ГУ.
– Я минут через двадцать подойду. Деньги оставить? – спросила Аня.
– Не надо. У меня есть.
Когда Аня в назначенное по расписанию время подошла к рейсовому автобусу, то увидела в нем Ромку. Он сидел на первом сидении и оживленно разговаривал с незнакомым парнем напротив.
– Ваш билетик? – поинтересовался шофер.
– Мне не достался, – тихо произнесла Аня.
– Как не достался, если и сейчас их продают. Ведомость из кассы еще не приносили, – изумился шофер.
Ромка отвернулся к окну и делал вид, что ничего не происходит. Аня поняла, что Вика купила один билет – Ромке: ей было невыгодно присутствие соперницы в одном салоне с любимым человеком. Хотя соперницей Аню было назвать трудно, вернее, невозможно. Уж как-то, вообще, это слово не клеилось ни к внутреннему, ни к внешнему ее содержанию. Аня Прутикову симпатизировала, но делала это не на показ, а тихо, по-своему, по-девичьи чисто и преданно. И Прутиков об этом знал. Если не знал, то догадывался, но по-прежнему любил Вику, а, может, просто делал вид, что любит.
– Проходи, садись. Там разберемся, – неожиданно предложил шофер.
Аня, шурша юбкой, вошла в салон, не сразу нашла свободное место у окна и поудобнее разместила на коленях спящего щенка. Затем освободила окно от пропахшей дорожной пылью занавески и стала наблюдать за прохожими, изучать знакомую картинку. Здание вокзала показалось ей каким-то странным. Не было ни оживленной толпы, ни яркого света, ни дорогих машин, ни красиво одетых людей. Сплошная серая масса. Трое мальчишек-подростков в плохой и грязной одежде шныряли по вокзалу. Четвертый, постарше, стоял на лавочке и под гитару напевал знакомую мелодию из кинофильма «Республика ШКИД». До Ани донеслись знакомые слова: «Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила…».
Верный жалобно заскулил.
– Это не тебе, – тихо произнесла она, прижимая тепленький комочек к себе.
– Все-таки мир – театр, люди – актеры. Раздвинул занавеску на окне – и перед тобой десятки судеб со своими правилами игры. Задернул занавеску – остался на собственной сцене, где разыгрываешь свою личную пьесу: драму или комедию, – рассуждала Аня.
Говорят, что математическую логику изучают один год, а женскую всю жизнь. Анина логика сводилась к пассажиру на первом сидении. Ромка был ее драмой или комедией. Это как покажет время, как сложится жизнь – как Богу будет угодно.
А пока Прутиков с аппетитом уплетал домашние пирожки – явное проявление Викиной заботы. Страсть к халяве у него проявлялась частенько, но эту мелочь Аня старалась не замечать. Была бы возможность, она сама с радостью нажарила бы Ромке пирожкков. Дурные привычки и пороки Прутикова Аня прощала и отметала. Очевидно, из-за чистоты своей души. Какую внутреннюю проблему решала она при этом, ей было неизвестно. Сотворила ли себе кумира, или это все-таки любовь? Однозначного ответа не было. Но то, что сердце в присутствии Ромки усиленно стучало, замирало или, еще хуже, уходило в пятки, было очевидно.
Незапланированная поездка домой нисколько Аню не огорчила. Спасибо Верному! И хотя щенок по-прежнему вселял сомнения: нужна ли ей эта собака вообще – радовала представившаяся возможность навестить родных. Езда всегда доставляла Ане большое удовольствие. Самолеты она не переносила: боялась высоты. Другое дело – дорога, когда перемещаешься по земле, чувствуешь ее твердь. Бесспорно, она согласилась бы с суждением об извечных бедах России: «Дураки да дороги». Но все равно вторая беда доставляла радость, потому как езда (неважно – по кочкам или шоссе) была ее слабостью.
За пять лет учебы наездилась на автобусах столько, что с лихвой хватило бы на две жизни, и, тем не менее, поездками не пресытилась. Путешествие по-прежнему дурманило, возбуждало, сулило надежду на перемены, на что-то лучшее. Дорога домой – особенно.
Провинциальный город, да к тому же курортный, в зимнее время напоминает деревню. Но для Ани, как ни странно, деревня была гораздо большим источником вдохновения, нежели краевой центр. В каждом провинциальном городке есть своя тайна, свой чудак, герой, своя трагическая или комическая история, своя легенда. О слухах и происшествиях в городе за время своего отсутствия Аня узнавала от школьной подруги Динки. Через два дня Динке должно было исполниться 22 года. Аня тщательно подготовилась к празднику, прикупив подруге летнюю шляпку. Она считала, что именно этот подарок придаст Динке достоинство, изменит выражение лица, выпрямит спину и, вообще, неуклюжую, нескладную Динку сделает более женственной. Летом в Анапе шляпка необходима. И модно, и от солнца спасает.