Но все понимали, что наступившие перемены изменили жизнь людей, открыли совершенно новые и противоречивые дороги: прямые, изгибистые, широкие, ухабистые. Каждый выбирал себе свою и шел по ней наощупь, не ведая, что ждет его впереди. Аню радовали открывшиеся возможности, но она не могла разобраться: где же, наконец, тот путь, на котором нет ничего, кроме свободы и «не призрачного» счастья. Она заставила себя не интересоваться политикой, не истязать вопросами, потому как хотела сохранить свое духовное здоровье. Ей не совсем было комфортно в наступивших временах, но и возвращаться в прошлое Аня не хотела.
Динка, напротив, блестяще вписалась в перемены. Бизнес потихоньку набирал обороты и шел в гору. Как бы трудно ни давались решения многих вопросов, молодая «бизнес-вумэн» была способна не пасовать перед сложностями. Динка за достаточно короткий промежуток времени покончила с рынком, перебралась в универмаг и уже через год имела собственный магазин. В работе она добивалась совершенства в каждой мелочи. Аня гордилась подругой и восхищалась ее успехами. Превращение из гадкого утенка в стильную девушку далось нелегко. Победило стремление и желание. Оно было настолько сильным, что все, что недодала Динке природа, теперь обратилось в ее достоинства. Она отшлифовала себя до совершенства и пыталась то же самое сделать с Аней.
– Бросай свою школу, – твердила Динка, – хватит учить истории.
– Мы все делаем историю, потому как живем в ней, – не соглашалась Аня.
Та не перечила, зная наперед, что все попытки тщетны. Ничего менять в своей жизни Аня не желала. И не потому, что так было ей удобно, а потому, что тот единственный путь, который смог бы перевернуть жизнь, так и не был найден.
Динка, несмотря на занятость, один раз в неделю, в выходной день, непременно забегала к Ане домой. Ей необходимо было излить душу, важно было знать мнение подруги по многим вопросам. Ничего не смыслящая в коммерции, Аня больше слушала Динку, нежели давала советы. Бизнес чем-то напоминал ей соревнования. Все разговоры сводились к одному: у кого лучше товар, кто больше продал, сколько у кого торговых точек: ларьков, магазинов. Аня объясняла это издержками прошлого, в котором дух соревнования за «светлое будущее» превосходил все существующие рекорды, и вытравить его из сущности человеческой уже было невозможно. Видимо, гонка за большими показателями передалась по наследству, у некоторых переродилась в алчность. Витька Голубев в этом плане превзошел всех: совместил торговый бизнес с ресторанным. Баб-то нужно было одевать, а детей – кормить и учить. И до чего же Симка его неблагодарной оказалась. Все плакала и цитировала собственное изречение:
– Свободу в рот не засунешь!
И что бы она только делала, если б не демократия. На человека стала похожа. Накопила денег, сделала операцию, теперь у нее, как и у всех, – два глаза.
Вот тебе и свободный рынок!
Для Ани коммерция оставалась лесом дремучим, но даже те скудные наставления, которые скромно и ненавязчиво она предлагала подруге, воспринимались Динкой, как нечто ценное. Аня это понимала и дорожила отношениями, которые больше походили на родственные, нежели на дружеские. Только теперь они поменялись ролями. Если раньше Аня брала шефство над Динкой, теперь опекала подругу накопившая определенный жизненный опыт Динка. Все ответственные мероприятия в Аниной жизни: будь то простой праздник, выпускной вечер или очередная учительская конференция – все без исключения отслеживались Динкой, и только она могла решить, во что и как одеть Аню. Казалось, так будет всегда, если… если б не одно но…
– Аня, тебя к телефону, – Майя Федоровна подала дочери трубку.
– Я выхожу замуж! – услышала Аня.
– Кто это?
– Ты что, сдурела? Это я – Динка!
– Моя? – переспросила ничего не понимающая Аня.
Никогда Динка не делала даже намека на то, что с кем-то встречается, и Аня всегда была уверена, что у нее никого нет. Рядом с ней и мужиков-то никогда не было! Витька Голубев не в счет, хотя он как-то клеился к Динке, но после того, как Аня составила сводную таблицу его брачных, внебрачных и гражданских жен, любовниц, детей – Витькина кандидатура отпала напрочь.
Был еще один претендент – Славка Михеев, специалист по стройматериалам и по совместительству Витькин друг…. За ним закрепилось прозвище «кафельщик-плейбой»: он поставлял в магазины кафель, а в свободное от работы время подрабатывал в ночных клубах. Славка был хорошо сложен, с красивым лицом, и умело используя не обделенную природой внешность, развлекал женщин бальзаковского возраста эротическими танцами. К Динке стал проявлять определенное внимание после того, как узнал от Витьки, что она вышла за пределы «пролетарской» торговли на рынке и завела собственный магазин.