— Она до сих пор смотрит кулинарные шоу и записывает рецепты. Сама доводит себя до исступления из‑за ощущения своей ненужности! И меня вместе с собой сводит с ума. Я предлагал ей взять в руки иголку. Или заняться рисованием. Разгадыванием кроссвордов, наконец. Чем‑нибудь… да чем угодно, в конце концов! Не хочу даже повторять, что она ответила.
— А как насчет электрической плиты? — подал идею Холлис. — Или микроволновки?
— Мейбл ни за что не притронется к электрической плите. Что же касается микроволновки, наш сын подарил нам одну пару лет назад. Ни я, ни Мейбл так и не разобрались до конца, как она работает. Так что устанавливаем на одну минуту и подогреваем в ней кофе. — Отис покачал головой. — Теперь уже скучаю по тем далеким временам, когда я приходил с работы и не знал, что будет на столе. В последнее время Мейбл приходится обходиться только салатами, и она уже не выдерживает. Я попробовал было приготовить что‑нибудь сам, но это была настоящая катастрофа. — Поморщившись, Отис с нетерпением махнул рукой. — Ну, хватит о моих делах. Слышал, у нас есть другие проблемы, которые следует обсудить. Какие новости у Хэнка?
— Не очень хорошие, — ответил Сэмюель. — Мы с Эбби были вчера вечером в больнице, разговаривали с Сюзанной. Она хочет, чтобы Хэнк вышел на пенсию.
Холлис вытянул вперед протез.
— Нам следует подождать, что скажет сам Хэнк.
Сэмюель знал, что ни Холлису, ни Отису совсем не хочется смотреть фактам в лицо.
— У него был сердечный приступ, Холлис. Изо рта у него теперь торчит трубка, он и говорить‑то почти не может.
Неужели они в самом деле думают, что Хэнк Портер будет вечно у руля? Для бедняги Хэнка уже давно прошли те времена, когда он был «батарейкой энерджайзер» для их прихода, заряжая всех энергией.
Отис нахмурился:
— Все так плохо?
— Вчера днем, как раз, когда Хэнк навещал прихожан в больнице, его хватил удар и он свалился прямо в вестибюле неподалеку от отделения скорой помощи. Случись это в другом месте, мы бы сейчас сидели тут и планировали организацию его похорон.
— Господь позаботился о нем, — заявил Холлис. — Впрочем, как всегда.
— Настало время и нам позаботиться о его насущных интересах. Отис напрягся:
— Что ты имеешь в виду?
— Просто Сэмюэль плохо спал этой ночью, — с надеждой в голосе заметил Холлис.
— В общем‑то, да, — согласился Сэмюель. И впрямь, беспокойная была ночь. Тревожные мысли о будущем так и не дали ему уснуть. — Необходимо признать, что болезнь Хэнка — не единственная наша проблема. Это одно из испытаний, которые выпали на нашу долю. И мне не хочется, чтобы они сломали меня. Нужно что‑то решать.
Холлис беспокойно заерзал:
— В котором часу вы с Эбби прибыли в больницу?
Каждый раз, когда речь заходила о сложных проблемах, Холлис переводил разговор на другую тему.
— Через полчаса после звонка Сюзанны. Хэнк уже давно чувствовал себя неважно.
Отис нахмурился:
— Он никогда ничего не говорил.
— За последние два года он полностью поседел. Разве ты не заметил?
— С моей шевелюрой та же беда, — недоуменно пожал плечами Холлис.
— А еще он заметно похудел.
— Я бы тоже так хотел, — усмехнулся Отис.
Сэмюель призвал на помощь все свое терпение. Если он не настоит на своем, это собрание обернется очередной пустой болтовней о прискорбном состоянии всего мира и страны в частности.
— Приблизительно неделю назад Хэнк рассказал мне о своем институтском друге, который сейчас занимает должность декана в Христианском университете на Среднем Западе. Хэнк говорил о нем и об университете с восторгом. — Сэмюель посмотрел в пространство между своими старыми друзьями. — Думаю, он пытался подсказать, где нам следует начинать поиски его замены.
— Погоди! — воскликнул Холлис. — Сейчас не время отправлять его на пенсию, Сэмюель. Каким ударом это станет для человека, который беспомощно лежит на больничной койке? — он раздраженно хмыкнул. — Как тебе понравится, если в твою палату заявятся и пробубнят: «Жаль, старина, что у тебя был инфаркт, но теперь пользы от тебя никакой»?
Отис напрягся, его лицо покраснело.
— Последние сорок лет Хэнк был движущей силой этой церкви. Надежным рулевым. Без него нам не справиться.