— Но я также знаю, что три года назад ты принял решение не поддерживать ни с Илоной, ни с её семьей никаких отношений. Два года молчания тебе дались очень нелегко и я до сих пор не очень понимаю, что тебя заставило восстановить переписку. Если, конечно, такое можно назвать восстановлением переписки. — проговорил Александр.
— Вероятно, два года назад я был ослом, глупцом и тупорылым бегемотом в одном лице. — вскипел Борис. — Я и раньше видел, что она — дитя природы, но не придавал этому особого значения, ведь наша социальная система безопасности и не такие задачки способна решать. Илона не была тогда похожа на высушенную воблу. Вот, сравни. — Борис подал две части из объёмистой папки брату, — в первой части — фотки Илоны три года назад, а во второй части — двухнедельной давности. Оперативная съёмка. У меня есть только пятилетней давности, трёхлетней не было. Да и современных тоже нет.
— Да, Борис. Ведь тогда ты её не фотографировал очень давно. «Цифровик» твой тогда был ещё не настолько отлажен. Ты ведь привык всё делать сам.
— Да, сам. Но мой «цифровик» в моей башке теперь ясно выставил сигнал опасности третьего уровня. И едва ли найдется личность, которая будет в состоянии меня переубедить. Ты только посмотри на последнюю фотографию и положи рядом «трёхлетку». Есть разница?
— М-да. А медицинская поддержка? — Александр ещё раз просмотрел фотографии и формуляры.
— Маршал сказал, что я смогу в случае необходимости укрыть её в Центре Восстановительного лечения Воздушных Сил Земли. Это же военная организация и периметр там — соответствующий. Да и внутри несколько десятков уровней доступа. Хоть и медицинский центр, но оснащённость у него — дай боже.
— А эвакуация сюда? — спросил Александр.
— Этого не знаю. Мне надо вырвать её из секты. Я думаю, что у меня будет нелегкий разговор с руководительницей. А там подключатся основные силы и одной сектой на территории России будет меньше.
— План операции?
— В кодированном виде — уже в голове, а оформлю я его сегодня же вечером. Маршал не любит ждать и в два часа план будет завтра у него на столе, хотя он приказывал в три. Старик не любит задержек.
— Понимаю. Мне с тобой?
— Нет, Саша. Пока я буду бултыхаться в этой темной жиже, ты будешь заменять меня здесь и в школе. Ясно? — брат дал понять брату, что понимает, на что его обрекает, требуя в усиленном режиме разрываться между тремя учебными заведениями, но одновременно дал понять и то, что уверен в возможностях брата все сделать наилучшим образом.
— Да. А как же твоя Академия? — Александр кивнул едва заметно, подтверждая готовность выполнить все, что потребуется, в лучшем виде.
— Я передал командование ротой своему заместителю на четыре недели. Формально для всех в Академии я — в отпуске для информационной догрузки. Фактически — на спецоперации.
— Ясно. — Александр встал. — Будешь думать?
— Буду. Я у этой сектантки сердце вырву. — зло сказал Борис.
— Я бы тоже так сделал. — Александр сравнил взглядом две фотографии — цветущей девочки и едва светившейся жизненным светом измождённой полумонахини-полуюродивой. — Я пошёл.
— Успехов. — Борис склонился над виртуальной клавиатурой и дверь в его кабинет «чавкнула» системой «информационной» изоляции.
Через день поезд повышенной комфортности принял Бориса, облачённого в гражданский костюм, в свой вагон с рядами кресел и три часа спустя Борис Иванов уже стоял на перроне небольшого четырёхплатформного вокзала Тямницы.
Подошедший пассбус открыл двери и Борис втащил тяжёлый рюкзак в салон, решив не садиться. Сорок минут он изучающим взглядом смотрел в широкое окно, уясняя происшедшие изменения и давая подсознанию возможность подготовиться к рывку.
Маршал одобрил план через полчаса после того, как ровно в четырнадцать ноль ноль Борис Иванов положил конверт с документацией перед адьютантом. Теперь Борис имел право не только выполнять план, но и в разумных пределах изменять любой его пункт, если того потребуют обстоятельства или интересы операции.
Монументальная ограда Центра восстановительного лечения Воздушных сил указала Борису, что его поездка на пассбусе подошла к концу. Предъявив охранникам литер, Иванов прошёл на территорию Центра и, следуя полученным устным указаниям, отправился искать нужный корпус. Через двадцать минут он уже знакомился с соседом по палате — молодым капитаном военно-воздушных сил России Сергеем Ковпаком. Для всех, не посвящённых в детали предстоящней операции, обитателей Центра он, Борис Иванов, был простым отдыхающим, прибывшим по путёвке для восстановления сил после работы в Информационных Завалах.
— Ну и с чего начнешь отдых? — спросил Сергей у Бориса, распаковывавшего укладки с личными вещами, — скажу тебе сразу, библиотека тут ужасная, стоящих книг там нет, приходится запрашивать извне, но я лучше сделаю это сам, а не через библиотечные терминалы, кино стоящего в здешнем медиахране тоже практически нет. В целом центр смахивает на эвакогоспиталь для ветеранов. Мне понятно, что такое тоже необходимо, но всё равно тяжеловато. Обещают, конечно, исправить. Но, ясно, что это будет не быстро.
— Пока не знаю. Надо представиться главврачу, получить лечение и назначения, а там посмотрю. Я видел тут приличный парк, значит можно будет погулять.
— Не только парк, речка тоже есть. И пляж. Пойдёшь?
— Нет. Я не хочу быть на солнце, кожа отвыкла.
— Угу. А мне с самого начала по приезде проштамповали книжку отдыхающего штампом запрета пляжа и купания. Так что теперь мы с тобой здесь коллеги.
— Возможно. — Борис закрыл клапаны рюкзака и положил в карман документы и рацию. — Я пойду пройдусь, уясню обстановку. Ты уже сколько здесь?
— Два дня. Изучай, хотя мало интересного. Форменный госпиталь.
— Посмотрю. — Борис вышел за дверь палаты и направился по лестнице вниз.
В парке было малолюдно и Иванов смог обдумать сложившуюся ситуацию в деталях. Но появляться у Илоны завтра же он раздумал, решив посвятить следующий день изучению города. Через десять минут он уже садился в пассбус, чтобы найти карту города — возле Центра не было ни одного приличного супермаркета — только продуктовая лавчонка. Но даже в центре города не нашлось ни одного информационного киоска. Борис, привыкший за время учебы в Академии к постоянным проблемам, воспринял это явное неудобство спокойно.
Наконец карта была в его руках. Сверив расстояние от старого центра города до расположения Центра восстановления, он тихо порадовался — приличное расстояние почти полностью исключало возможные встречи. Борис чётко знал, что информация о его прибытии за пределы Центра восстановления не выйдет, а в городские системы информации он попал под оперативным псевдонимом Леонтия Говорковского, жителя города Ромны, ученика прибориста одного из Центров точной механики в Срединном Регионе России. Так что вычислить его обычным путём никто не мог.
— Купил карту? — спросил Сергей, уютно вытягиваясь на жестковатой тахте. Борис кивнул, сел на свою тахту и развернул пластик. — Как видишь, городочек так себе.
— Возможно. Но минимум удобств тут есть и этого уже мне хватит. Главное — есть простор для простых пешеходных прогулок и нет запутанных донельзя лабиринтов. — ответил Иванов.
— Какой план на завтра?
— Я был у главного врача, прошёл первичное обследование и завтра планирую начать принимать процедуры. — сказал Борис чистую правду. Он действительно всё это сделал, вернувшись из поездки за картой. — А послезавтра впервые надолго выберусь в город. Ты не удивляйся, я после завтрака и утренних процедур буду исчезать чуть ли не до позднего вечера. Кстати, до каких часов к нам в периметр пускают?