Тренажёрный зал шестнадцатиэтажки стал давным давно её домом. Если не получалось уделить достаточное время тренажёрам в школе, Виктория неизменно выкраивала по двадцать-тридцать минут на интенсивные тренировки в домовом тренажерном зале. Тренеры, работавшие в зале, уже привыкли, что школьница Белова может придти в зал даже после одиннадцати вечера на свою тридцатиминутную тренировку и охотно давали ей ключ-доступ в зал до утра. Но Виктория не превышала допустимые, высчитанные ею для самой себя уровни нагрузки — сгореть на тренажёрах было очень легко, а Виктория не хотела доставлять хлопот родным и знакомым, тем не менее раз за разом повышая планку.
Виктория Белова. Взросление
Совсем недавно, четыре месяца назад, когда Виктории исполнилось девять лет, отец вызвал её на прадедовскую дачу коротким текстовым телексом. Вспыхнувшее на экране синим информационным светом сообщение привлекло внимание Виктории, трудившейся над очередной заметкой в домовую интернет-сетевую газету. Прочтя текст несколько раз, Виктория изумилась — внизу под текстом стоял знак особой готовности. Пока мозг переваривал и анализировал сообщение, руки и тело Виктории делали своё дело. Через несколько минут, оставив на главном экране квартиры сообщение для матери, Виктория, затянутая в пятнистый маскхалат, уже быстрым шагом направлялась к остановке пассбуса. На короткие вопросы своих соседей по дому она только успевала отвечать: «Еду по делу к отцу».
Пассбус пришел жёстко по расписанию и Виктория ненадолго расслабилась в кресле, положив рядом с собой в ногах рюкзак с тревожным комплектом вещей. Через полтора часа пассбус выгрузил её на остановке дачного центра «Терем» и Виктория бегом направилась вглубь его территории.
— Прибыла? — спросил отец, затянутый в пятнистый маскхалат, встретив дочь на пороге дачи.
— Да, пап. Всё со мной. Самое необходимое. Готова.
— Идём. — коротко бросил Белов-старший.
— Хорошо. — Виктория едва поспевала за стремительно шагавшим отцом. — Куда такая спешка, пап? Что случилось?
— Всё на месте объясню.
— Хорошо.
Они углубились в лес и вскоре вышли на поляну, посереди которой возвышался холм старинной системы эвакуации из подземных военных бункеров. Знавшая о наличии в окрестностях таких построек, Виктория не изумилась, поскольку её сестричка-диггер регулярно докладывала о всё новых и новых находках, сделанных членами союза подземной экстремальной спелеологии «Ночной дозор».
Откинув в сторону деревянную дверь, скрывавшую под собой крышку люка, отец набрал на панели код и крышка отошла в сторону. Несколько десятков минут отец и дочь прошагали по наклонному узкому ходу, пока не достигли лифт-холла.
— Нам ниже. На бывшее стрельбище. — коротко бросил отец. Теперь для Виктории, старавшейся развивать в себе способность анализировать мельчайшие детали, многое становилось ясно. Сосредоточенная и немного хмурая, она шагала следом за отцом, стараясь не отставать. — Здесь. — отец привел её в длинное, приземистое помещение, тускло озаренное «светлячками» — автономными осветителями. Подойдя к металлическому шкафу, отец открыл створку и достал ножны и кобуру. Виктория ждала у плиты, расположенной неподалёку от входа. Закрыв створку, старший Белов подошел к дочери. — Это тебе. — он подал ей кобуру и ножны. — С сегодняшнего дня ты — взрослая, Виктория.
— Право смерти? — девочка приняла поданное отцом оружие, перепоясалась ножнами и поправила кобуру на поясе.
— И это тоже. Дорогу запомнила?
— Обязательно.
— Этот старый зал подсказала мне наша бестия подземелий. Её Союз уже был здесь. Достаточно безопасное место. Так что зал вполне заменит тебе стрельбище. — старший Белов достал из кармашка комбинезона пульт. — Я тебе покажу несколько упражнений и как управляться со здешней портативной электроникой тира. А остальное — на твоё усмотрение, Викта. И вот ещё держи вот этот подарок — отец вынул из наплечной сумки прозрачный пакет. — Это — изолирующие наушники. Тебе, Викта, слух ещё ой как пригодится.
— Хорошо.
Долгих четыре часа отец и дочь упражнялись в стрельбе и метании ножей. Виктория далеко не сразу смогла сказать себе, что умеет всё необходимое проделывать даже на полуавтомате, не говоря уж о полном автомате, но привычно списывала свою временную неумелость на необходимость преодолевать женское стремление к сохранению порождённой жизни. Портативный тир не позволял создавать круговые панорамы, но стовосьмидесятиградусные панорамы им генерировались чрезвычайно легко и неожиданно.
— Пап, а тебя твой папа когда приобщил к оружию?
— Тоже примерно в этом возрасте. Просто тогда пришлось найти старый заводик на окраине Лепелевской станицы, где мы тогда жили. Это под Черниговом.
— Знаю, помню карту.
— Во-во. Но тогда в Украине с тем, чтобы гражданские люди, а тем более дети обладали боевым оружием было очень строго. Так что мой отец рисковал. И первые свои выстрелы я сделал из пистолета с весьма совершенным глушителем.
Виктория мгновенно натянула наушники и выхватив из кобуры пистолет, несколькими выстрелами превратила висевший в двадцати метрах от входа листок резины в крошево.
— Хороший пистолет. Лёгкий. За это отдельное спасибо, пап. — она убрала пистолет в кобуру, с удовольствием наблюдая за изумлением отца, подошедшего к искромсанному пулями листку толстой резины. — Я ведь не только на тренажёрах крутилась, пап. Я ещё и комнату виртуальной реальности в школе просто замучила запросами.
— Ну, положим, про твои запросы я знаю. Поэтому не удивлён. А как у тебя с холодным оружием?
— Так же, пап. — Виктория сделала неуловимое движение кистью и нож вонзился в стену в сантиметре от того места, где стоял ещё один лист резины. — а ножик ничего. Ухватистый и укладистый. И за это тебе огромное спасибо, пап.
— Ладно. — отец вернулся и встал рядом с дочерью. — Раз так — тренируйся в своё удовольствие. Шлифуй навыки.
— Обязательно, пап. Возвращаемся? — Виктория приняла из рук отца вынутый из стены нож. — А то есть зверски хочется после такой вот физзарядки.
— Вне всякого сомнения. Идем.
Вернувшись на дачу, Виктория прошла в свою комнату. Царил приятный для её глаз полумрак. Часы показывали восемь вечера и за окном уже смеркалось. Начинался дождь, капли ритмично барабанили по стеклу. Виктория переоделась в домашнее платье, убрала оружие в свой личный сейф и, усевшись в мягком кресле-качалке, раскрыла старинную книгу. Крещение оружием состоялось.
Перелистывая жестковатые шуршащие под пальцами страницы очередного старинного антикварного фолианта, Виктория скользила взглядом по строчкам, изредка применяла страничное чтение и временами поднимала глаза на сейф, где теперь лежали принадлежавшие ей орудия убийства, предназначенные для лишения жизни любого живого существа.
Она думала о том, как всё же странно устроена жизнь: ей, сегодняшней девочке, не достигшей даже шестнадцати лет, уже вручают боевое оружие — настоящий автоматический двадцатизарядный пистолет-пулемет с километровой дальностью точного боя и кинжал, способный выполнять ещё десятки функций, кроме своей основной — убийственной. Конечно же, она знала о том, что ей, девочке, будущей девушке и женщине предстоит чаще всего не убивать и не калечить, а формировать и давать, а также защищать жизнь. Но она внутренне радовалась тому, что давняя косность в восприятии оружия как дела чисто мужского была преодолена и в Украине и в России. В конце концов уже в далёкой египетской древности красавицы-женщины носили между грудями острейшие кинжалы и абсолютно не стеснялись активно и профессионально пользоваться ими для защиты своей женской и человеческой чести.
И именно это обстоятельство — активная вооружённая защита чести — нравилось Виктории больше и больше. Вооружённый народ — свободный народ. И теперь она, десятилетняя девочка уже далеко не беззащитна. Она вооружена и имеет право хранить, носить и применять не учебное, не спортивное, не травматическое, а боевое оружие. И Виктория знала и понимала: без воспитания, без образования, без поддержания должного уровня физического и психического здоровья владение любым оружием превращается в свою противоположность — из решения множества проблем в клубок проблем. Теперь предстояло довести уровень владения оружием до автоматизма и Виктория, привычно задумавшись, вызвала на экран памяти своё расписание на ближайшие полгода, отмечая в нем часы и дни тренировок на стрельбище и в тире.