– И теперь вы пересмотрели свое мнение? Вообще-то, стоило бы об этом подумать до того, как мы спустились на дно каньона, потому что, Господь милостивый свидетель, обратно нам не подняться.
– У нас нет возражений ни по поводу колонны, ни поводу её местоположения, – сказал Антринелл. – Но вы должны принять в расчет сложившуюся ситуацию.
– Думаешь, я не в курсе, что происходит? Ты серьезно?
– Сэр, – осторожно сказал Рорк, – дело не в осведомленности, ведь всем известно, что происходит. Нас беспокоит подоплека.
– Вэнс, это война, – сказал Антринелл. – Я не уверен, что ты это осознал. Она развивалась медленно и постепенно, потому мы и не отреагировали так, как следовало бы. Что бы там ни таилось, оно твердо решило нас уничтожить. Планета реагирует на наше присутствие, сами деревья пытаются нас убить. Лично я теперь верю, что появление солнечных пятен – часть конфликта. Здесь задействованы неведомые силы. Феноменальные силы – возможно, равнозначные Занту. И они абсолютно враждебны по отношению к людям.
– Да. С этим я не спорю.
– Значит, нам следует запустить оружие, которое мы получили именно на этот случай.
– Антринелл, я не могу разрешить такое. Метавирус-зеро создан, чтобы убить всю жизнь на Сент-Либре – все, в чем есть местные гены. Безусловно, в эту категорию попадает и существо-хранитель, учитывая ту связь с флорой, которую оно продемонстрировало. Мы не можем так поступить. Нам с тобой в особенности ясно, что Господь не допустил бы такого преступления.
– Если мы не задействуем это оружие, если мы ничего не сделаем, Сент-Либра победит. Мы не доберёмся до Сарвара, если придется противостоять твари и джунглям. Мы все видели запись Рави. Пули не оказывают ни малейшего воздействия на монстра. У нас больше ничего не осталось. Метавирус уничтожит эту тварь. Это наша единственная возможность выжить. А если мы не выживем, кто предупредит АЗЧ и транскосмические миры? Метавирус-зеро был создан по той причине, что мы не можем иметь дело с двумя инопланетными угрозами одновременно. И уж точно не в таких масштабах, какие мы здесь видим. Надо устранить угрозу прежде, чем она уничтожит нас.
Вэнс в полном смятении смотрел на своего соратника, офицера и Воина Евангелия. Казалось невероятным, что человек, который дал те же обеты, разделял те же взгляды, что и он, мог прийти к диаметрально противоположному решению. Антринелл не понимал одного – глубины и твердости веры самого Вэнса в Господа. Она была для него всем, основой его существования. Он знал, что жизнь и Вселенная должны иметь какую-то цель. И лишь Господь мог её поставить. Ибо Господь создал Вселенную, и этому должна быть причина. Вэнс никогда не надеялся её узнать – он целиком и полностью понимал, что слишком незначителен для такого, – его устраивало просто быть частью столь славного бытия. Жить так, чтобы его Господь это одобрил.
– Нет, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – И ты больше никогда не вернёшься к этому вопросу. Мы не запустим метавирус-зеро. Я не считаю враждебность одного сбитого с толку хранителя достаточным оправданием геноцида.
– Геноцида? – вскричал Антринелл. – Это же растения!
– Будь оно так, мы бы сейчас не разговаривали.
– Ты обрекаешь нас на смерть. Без метавируса-зеро нам ни за что не добраться до Сарвара.
– Если так будет суждено, Господь укажет нам путь. Кроме того, я вовсе не уверен, что метавирус сработает в таком климате. Боеголовки могут распылить его в своих реактивных струях, да. Но он не сможет зацепиться за что-нибудь живое, когда упадет на землю. Эта температура убьет его так же верно, как огонь. Уйдет больше времени, но результат будет таким же. Никакого экспоненциального роста, никакого заражения.
– Ладно. Но ты забыл, что на Сент-Либре есть одна форма жизни, которая вполне жива и активна, – начал уговаривать Антринелл. – Может, нам и не одолеть джунгли этой планеты, но мы можем справиться с ублюдком, который нас убивает. Давай же, позволь нам попытаться. У нас ведь тоже есть право на жизнь.
Вэнс обдумал идею. Повернулся к Тамише:
– Возможно ли создать узконаправленный распылитель, что-то вроде пистолета, который мы могли бы использовать против существа?
– Почему бы и нет, – задумчиво проговорила она. – Думаю, у меня получится придумать что-то, способное поместиться в наши экспансивные пули. В лаборатории есть парочка микроточных принтеров для производства запасных частей, они должны подойти для этого дела.
– Начните работу. Я подумаю над тем, как деактивировать боеголовку и извлечь метавирус, чтобы его можно было пересадить в новое вместилище.
– Да, сэр.
– Если, – он пригрозил Антринеллу пальцем, – эта система окажется работоспособной, то пистолет буду носить я.
– Не важно, кто выстрелит, если пуля попадет в цель.
– Хорошо. – Вэнс допил свой кофе. – Мне нужно присутствовать на запуске ракеты. Тут мы закончили. Тема закрыта.
Среда, 8 мая 2143 года
Элка Анджелы сообщила время: восемь сорок два утра. Красный Сириус взошёл почти два часа назад. Не будь пурпурных цифр на краю радужковой сетки, она бы об этом не узнала. В каньоне бушевала метель. Ограниченные и сжатые высокими скалистыми стенами ветер и снег с рычанием бросались на корпус «Тропика» – 2, вынуждая его содрогаться, одолевая каждый дюйм, пока колонна ползла вперёд. «Тропик» – 1 шел в десяти метрах впереди, его задние огни едва виднелись сквозь снежную круговерть. Его корпус едва отражал сигналы радара, как показывал дисплей на лобовом стекле. Если не считать молний, ослепительно вспыхивающих над головой каждые несколько секунд, каньон был замкнутым миром тьмы. Лучи фар растворялись в снегу уже через несколько метров.
Форстер, занимавший место водителя, руководствовался только показаниями сети, сопоставляя положение других автомобилей с данными инерциальной навигации. Где-то далеко впереди Эльстон вёл ДПП-1. Анджела знала, почему он хочет продолжать путь, но, по правде говоря, в таких условиях это казалось нелепостью на грани безрассудства.
– Мы должны остановиться, – сказал сидевший позади Пареш. – Такими темпами мы ударимся в стену каньона.
– Врежемся и отскочим назад. Это будет лучше, чем ухнуть за край водопада, что я едва не сделала.
– У нас слишком мало горючего, чтобы останавливаться, – проговорил Кен. Ему досталось последнее место в их «Тропике» после запуска коммуникационной ракеты накануне вечером, когда Эльстон заново перераспределил путевые обязанности.
Анджела не стала комментировать ситуацию с горючим. Она начала переживать по поводу того, сможет ли колонна подобраться достаточно близко к притоку Зелл, что проходил недалеко от Сарвара, не говоря уже о самом лагере. До просмотра визуального лога, содержавшего битву Рави Хендрика с монстром, она размышляла о том, не угнать ли «Тропик» и не отправиться ли с Ребкой в Вуканг, как Каризма. Но кнутовники исключили эту возможность. Потом коммуникационная ракета, взлетев в облаке огня и дыма, через секунду исчезла среди туч и снега. Кен потерял с ней контакт через тридцать секунд. Последний всплеск данных, который сеть колонны получила, до того как ракета скрылась за стеной каньона, показал, насколько толстый, плотный и хаотичный слой облаков находится над ним. Кен заявил, что ракете это не навредит; она все равно должна была завершить свой баллистический полет над атмосферой. Но теперь они не знали, получили их сообщение в Абеллии или нет. Они могли только надеяться, что если сигнал пробился, то изображений, записанных Рави, хватит, чтобы заставить АЗЧ организовать спасательную миссию или по крайней мере сбросить им припасы с воздуха.
В этой цепи событий было слишком много переменных даже для Анджелы. Большую часть ночи она пролежала без сна на сиденье рядом с Парешем, пытаясь придумать план, который позволил бы ей и Ребке пережить происходящее. Если не считать варианта «бросить всех в каньоне и сбежать с их едой и горючим», ничто из доступных ей действий не имело особого смысла. Так что оставалось лишь следовать плану Эльстона, который заключался в том, чтобы подобраться как можно ближе к Сарвару и надеяться, что неукомплектованная бригада лагеря всё-таки сможет поднять в воздух «Берлин» и забрать их. Слишком мало, чтобы поставить на это жизнь. Она бы справилась, но то, что Ребка оказалась в той же безнадёжной ситуации, было почти невыносимо. Анджела отчаянно хотела действовать, что-то изменить. Но что именно – никак не удавалось придумать.