Никаких сожалений.
Коби Норт и Рауль приняли предложенные Эмили кружки с чаем. Женщина почти ничего не сказала после прибытия космического корабля. Анджела чувствовала, как она бросает в её сторону резкие взгляды. Им вскоре предстоял длинный разговор.
Эмили поколебалась перед Барклаем-аватаром, спрашивая себя, стоит ли предложить ему кружку. Он слегка покачал головой, и Эмили, успокоившись, поспешила дальше.
Отто и Маркос стояли у стены в качестве представителей деревни, но не знали, как быть с внезапными гостями. Другие члены колонны нашли приют в школьном зале, где им пообещали душевые в школьных раздевалках. Она представила себе, сколько вопросов им задают прямо сейчас.
Пареш присел рядом на диванчик и поморщился, когда его рука на перевязи коснулась подлокотника.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Конечно. Так намного лучше.
Анджела знала, что ему стоит больших усилий не смотреть на Барклая-аватара. Огромным шагом вперёд для Пареша было то, что он согласился оставить свой карабин и пистолет в каньоне.
– Рада слышать, – пробормотала она. – Похоже, в Камило есть свободные бунгало. Можем вселиться в одно из них, как только сумеем очистить крышу от снега и обогреть дом.
– Да что ты говоришь? – язвительно отозвался он.
Совсем не похоже на её мальчика-щеночка.
– Мы с Ребкой вселимся, – дразня, ответила она. – Думаю, свободная спальня там найдется.
– Возьму, что дадут.
– Хорошо. – Её рука сжала его бедро, и она понизила голос: – И тебе бы стоило раздобыть обезболивающее для ребер. Максимальную дозу. Ты хоть представляешь себе, сколько времени мы не занимались сексом?
– Я очень даже в курсе сколько.
Он отодвинулся и вежливо улыбнулся, когда Эмили принесла ему кружку с чаем. Исадора следовала за мамой с коробкой шоколадных конфет с апельсиновым ликёром, желая угостить. Анджела взяла парочку и благодарно улыбнулась любопытной девочке.
– Если не возражаете, – сказал Коби Норт, – мне надо слетать в особняк и объяснить случившееся Бринкелль.
– Что будет с нами? – спросил Отто.
– В конечном итоге все люди покинут Сент-Либру, – сказал Коби.
– Что? – выпалил Отто.
Коби посмотрел на Барклая-аватара, словно спрашивая у него разрешения.
– Здесь мы нарушители. Это не наш мир.
– Может, и не ваш, но мой. Мои дети здесь родились.
– Как и наши, – встрял Сол. – Слушай, что он говорит, Отто. Слушай внимательно, потому что это не наш мир, чтобы в нем рождаться. У нас нет этого права.
– Разве солнечных пятен недостаточно, чтобы убедить тебя? – спросил Барклай-аватар.
Отто бросил на него испуганный взгляд.
– Куда же мы пойдем? – спросил Сол. – Портал закрыт.
– Сириус Четырнадцать, – сказал ему Барклай-аватар. – Он дальше Сент-Либры, но внутри жизненного пояса звезды. Период его обращения вокруг своей оси – двадцать три часа девятнадцать минут, к чему, я уверен, вы сможете привыкнуть. А гравитация – девять десятых от земной. Там даже есть железная руда в коре. Он вам вполне подойдет.
– Я не понимаю, – сказала Эмили. – На той планете атмосфера хуже, чем на Венере. Мы там не сможем жить. Никто не сможет.
– Сейчас она негостеприимна, – сказал Барклай-аватар. – Но все меняется. Я согласился изменить её для вас. Вам нужно лишь предоставить семена, чтобы засеять там собственную биосферу.
– И Константин летит сюда с ними, – подхватил Коби. – В Юпитерианском обиталище есть генетический банк на такой случай – ну, не совсем на такой. Но сойдет.
– Портал закрыт, – прорычал Отто. – Никто сюда не попадет.
– Юпитерианское обиталище прилетит сюда космическим путем, – объяснил Рауль. – В любом случае большая его часть слишком велика, чтобы пролезть сквозь портал. Вообще-то они везут с собой ньюкаслскую часть портала.
– Почему? – спросил Пареш.
– Чтобы заново собрать его на Сириусе четырнадцать, – сказал Коби. – И тогда все смогут уйти с Сент-Либры. Это хорошая сделка. Без нее Сириус останется красным до тех пор, пока планета не избавится от нас.
– Я дал Константину согласие прекратить сбои Сириуса. Солнечные пятна постепенно исчезнут на протяжении следующих двух месяцев, – сказал Барклай-аватар. – Зима закончится. Вы можете провести промежуточные годы, восстанавливая силы и готовясь. Я возобновлю свою миссию в роли Зебедайи и подготовлю население Независимых государств к отбытию.
Сол и Эмили той ночью разрешили Анджеле воспользоваться их гостевой спальней. Ребку поселили в комнату Клары, так что восхищённой шестилетней малышке пришлось ночевать у менее восторженной Исадоры.
– Ну и воняют же они! – пожаловался Пареш, забираясь в их самодельную кровать. Комната была рассчитана на одного человека, так что они положили матрас на пол, добавили подушки с софы, а сверху бросили два спальных мешка.
Анджела только что вернулась из ванной, где на каждой плитке виднелись следы детской зубной пасты. Она окинула взглядом стены спальни, где Сол сложил поленницу из спар-сосны, чтобы древесина высохла и ею можно было топить печь. Впервые после появления солнечных пятен она ощутила хоть какой-то из запахов Сент-Либры. Этот оказался достаточно едким.
– Не так уж плохо, – пробормотала она.
– Ты уже говорила с Эмили? – спросил Пареш.
– Нет. Завтра поговорю. Я подумала, пусть она лучше побеседует как следует с Солом.
– Ага. Ой-ой, ему многое придется объяснять.
– Вообще-то я так не думаю. Все случившееся он может свалить на меня.
– Эй! – сказал Пареш. – Я не думаю, что ты совершила что-то неправильное.
Анджела улыбнулась ему.
– Милый, этот список такой длинный, что я бы и не знала, с чего начать.
Она сбросила заёмный халат. Было бы неплохо надеть для Пареша что-нибудь тонкое и кружевное, но за пределами гостиной бунгало не отапливалось, так что ей пришлось смириться с пижамными штанами Эмили и розовато-лиловой майкой Сола.
– Я не шутил по поводу ребер, – мрачно заметил Пареш, когда она забралась в спальный мешок рядом с ним. – Они в самом деле ещё болят. Док сказала не слишком активничать.
– Хм, я люблю сложные задачи.
Пареш рассмеялся.
– Я по-прежнему тебя не понимаю.
– Многие пытались.
Она легла набок и посмотрела на него. Кожа на лице Пареша облезала там, где не было струпьев. Он выглядел измученным, и, чтобы оправиться от этой глубокой усталости, требовалось много времени. Она поняла, что может смотреть на это лицо очень долго, не уставая.
– Хочу, чтобы ты знал: у меня к тебе настоящее чувство. Мы не поженимся, ничего такого. Понятно? Но прямо сейчас я счастлива. И я не помню, когда была счастлива в последний раз. Так что давай будем продолжать в том же духе. Я не хочу быть несчастной.
– Конечно. Я понимаю, почему ты счастлива. Ребка – это нечто.
– Она такая, да.
– Так ты веришь аватару?
– Ты смотришь и судишь аватара, а не жизнь, которая его одушевляет. Его форма вводит тебя в заблуждение, ты видишь человека. Это ошибка.
– Полагаю, это значит «да».
Она поцеловала его.
– Я думаю, с нами все будет в порядке.
– Учитывая, где мы были вчера в это время, ты, возможно, права.
– Пареш. Спасибо, что не усомнился во мне, что поверил там, в каньоне. Это неимоверно много значило для меня.
Он благоразумно кивнул.
– Да уж, день выдался странный. Но я рад, что он случился.
– Жизнь выдалась странная, – сказала Анджела. – По крайней мере до сих пор.
Июнь 2152 года
Посадку световолнового корабля доверили Уиллу, под наблюдением Каспара Норта, – в конце концов, ему было всего восемнадцать, и поэтому официально он считался простым стажером. Зара сердилась всю дорогу от обитаемого скопления на геостационарной орбите вокруг Сириуса XIV. В свои шестнадцать она была всего лишь кадетом и летала только в тренировочной зонной виртуальности.
Сид очень хорошо перенес восьмиминутный прыжок вниз. Не хватался в ужасе за края противоперегрузочной кушетки, ничего такого.
Они приземлились на посадочную площадку на поле на окраине Буррадона, как решено было назвать первое поселение на планете. Уилл присоединился к ним в главной пассажирской кабине, широко улыбаясь.