– Я знаю.
В воскресенье она взяла ночную смену. Хорошие деньги, но из-за экстренного вызова добраться до постели удалось лишь в четыре утра.
Сид велел элке приглушить сетку и лежал, пока жена не начала опять похрапывать, после чего осторожно выбрался из постели. Уилл и Зара ворочались в своих кроватях. Он сумел поднять их и отправить в ванную без лишнего шума. Они привыкли, что мамочка поздно приходит домой и должна выспаться, так что спустились по лестнице тихонько, неся стопку школьной одежды из сушильного шкафа.
– Молодцы, – сказал он детям, когда оба оделись перед старой плитой «Рейбёрн»[31] в кухне.
Это была теплосберегающая модель, подсоединенная к толстой черной плите коллектора из материала с фазовым переходом, установленной снаружи дома, на южной стене, и все лето впитывавшей жару. Тепло потом медленно и равномерно переходило в духовки и конфорки, поддерживая нужную температуру, так что требовалось лишь немного подстегнуть их при помощи электричества, чтобы начать готовку. Зимним утром это в первую очередь превращало кухню в самую теплую комнату.
Сид переключил «Рейбёрн» на функцию быстрого запуска и приготовил на завтрак яйца пашот.
– Вы домашнюю работу сделали? – спросил он, когда они сели за стол.
– Ты уже спрашивал вчера вечером, – пожаловался Уилл. – Я тебе сказал, что в пятницу все закончил. Школьная сеть подтвердила и проверила. Я вне подозрений.
– Я не мучаю тебя проверками. Просто беспокоюсь, вот и все.
– Я дочитала книгу, папа, – с серьезным видом сообщила Зара. – Мне понравились истории о принцессе-пони.
Уилл скорчил рожицу, но не стал насмехаться. Сид ободряюще улыбнулся дочери.
– Молодец, малыш.
Зара была увлеченной читательницей, но он не мог дождаться, когда она перейдет к более интересным вещам. Все учителя говорили, как важно поддерживать её на этом этапе; слишком многие дети предпочитали более лёгкие зонные интерактивы, едва изучив основы.
– Так мы сможем завести щенка, если переедем в новый дом? – спросил Уилл, отрезая себе тост. – Он большой, места хватит.
– Щенок, знаешь ли, это много забот, – сказал Сид.
В пятницу он тайком отправился взглянуть на дом в Джесмонде. Йен и Ева прикрыли его, загрузив Ральфа файлами на рассмотрение. Это было нетрудно – расследование обрастало феноменальными объемами данных. Его первоначальная оценка об отслеживании трех-четырех такси в день оказалась в каком-то смысле оптимистичной. В четверг они сумели обработать только два. Маршрут, которым следовало через город одно из них, был абсурдно запутанным, а потом машина повезла клиента в Морпет, ради чего пришлось разбираться в совершенно новой партии траловых файлов. Ральф работал с ними в офисе и зонном театре; он понимал. Эльстон был менее снисходителен.
– Я буду его выгуливать, папа, – торжественно пообещала Зара. – Каждый день.
– Посмотрим.
– Что посмотрим? – спросила Хасинта. Она вышла в кухню с всклокоченными волосами, завернувшись в большой банный халат. Ладонью прикрыла широкий зевок.
– Тебе надо поспать, – укоризненно заметил Сид.
– Я хотела сказать всем до свидания, – ответила она и, обняв Уилла и Зару, с любовью прижала их к себе. – Ely и что «посмотрим»?
– Сможем ли мы завести щенка.
– Только в новом доме, мамочка, – сказала Зара.
– О-о! – Хасинта заинтересованно посмотрела на Сида. – Правда?
– Я подумал, мы можем подать заявку, – сказал Сид. – Вчера вечером проверил наши финансы. Мы, скорее всего, сможем его себе позволить – если нам хорошо заплатят за этот дом.
– Ой, лапуля, ты уверен? – Хасинта рухнула на стул и потянулась к чайнику.
Сид окинул взглядом сидевших за столом.
– Дом нам всем понравился, верно?
– Да! – завопили дети.
Хасинта отпила чая и запустила пятерню в волосы.
– Чтоб мне провалиться!
– Не можем же мы вечно жить тут, – сказал Сид, схватив её свободную руку. – Давай примемся за дело. Позвони агенту по недвижимости, сделай предложение.
– Сколько?
– Начни на пятнадцать процентов меньше запрошенной цены.
– Таких предложений будет полным-полно.
– И если продавец получит лучшее, он будет очень счастлив. До той поры пусть думает о нашем предложении.
– Пятнадцать процентов? – Её голос звучал неуверенно.
– Им пока что всерьёз ничего не предлагали, а дом на рынке уже шесть недель.
– Ага, но никто не покупает на Рождество.
– Ты хочешь попытаться получить этот дом или нет?
– Ладно. – Она сжала его руку в ответ. – Я позвоню агенту сегодня. Проклятие, надо будет оценить этот дом. И поверь мне на слово, никто не придет его смотреть, даже через виртуал, пока тут не будет полный порядок. А…
– Допивай чай, – сказал ей Сид.
В восемь тридцать, когда Сид вошёл в Офис-3, там его ждала Тилли Льюис. Как только печать звукоизоляции загорелась синим, она вручила ему толстую папку распечаток и три чипа памяти.
– Итоговый отчет криминалистов по сожженному такси.
– Спасибо. – Сид провел её в свой боковой кабинет и запер дверь. – Итак, что у нас тут? – спросил он, загрузил первый чип в защищённую сеть Офиса-3 и скачал данные в выделенную им память.
– Огонь сильно повредил все.
– Да ладно, и больше ничего?!
– Ты сам видел. Кто-то запустил в такси шаровую молнию, а биойля там использовали литров десять. Мы хороши, но чудес не творим.
– Ну ладно, а что с сетью автомобиля? Вы смогли восстановить какие-нибудь патчи?
– А, это ещё в процессе. Компоненты пришлось отослать в специализированную компанию в Лондоне. Они используют квантово-электронный анализ, чтобы напрямую считывать схемы процессора. Они обычно работают с авиационными сетями, восстанавливают данные после авиакатастроф, так что для них это не должно быть трудно. Но и быстро не будет.
– Точно. Спасибо, Тилли.
– Кое-что ещё. Не само такси. Помнишь сверток с одеждой в багажнике?
– Да.
– Никогда не сворачивай одежду, если хочешь, чтобы горело как следует. Тряпки – хороший изолятор. Сердцевина свертка осталась нетронутой. – Она подалась вперёд и пролистала распечатку. – На рубашке пять порезов слева на груди, соответственно следам на груди трупа, который вы выловили из Тайна; ткань вокруг пропиталась кровью. То же самое с костюмом: сообразное расположение порезов и такое же большое кровавое пятно.
– То есть это точно моя жертва?
– Да, анализ крови подтверждает, что это Норт-два. Эту одежду он носил, когда был убит, и это такси использовали, чтобы перевезти его тело. Ага, вот оно…
Она бросила через стол лист бумаги. Сид посмотрел на фото пары носков, разложенных на блистающем белом смотровом столе, с линейкой рядом для масштаба. Они были темно-серые и кое-где обгорели. Детектив перевел взгляд на Тилли.
– Ну и?
– Костюм из «Хатчара» – это дорогой магазин, но, к сожалению для нас, одежда там готовая. Компания работает по всей ГЕ, включая присоединенные планеты, у них два магазина в Ньюкасле и вдобавок три отдела в местных универмагах. То же самое касается рубашки – «Бролл-Бросс», излюбленная марка у исполнительных директоров по всем транскосмическим мирам, ничего особенного в ней нет. Только в Ньюкасле десять торговых точек, а ещё сетевой магазин, который поставляет тысячи рубашек ежедневно. В общем, у нас тут стандартная униформа члена правления компании. В точности то дерьмо, какое и должен носить Норт-два, по моим представлениям.
Сид постучал по фото указательным пальцем.
– А эти?
– Сделаны из дренси-шерсти, – с триумфом сказала Тилли.
– Будь добра, малыш, я не из модников. Что в этом необычного?
– Дренси на самом деле не шерсть, ну, не овечья шерсть. Это расщепленные волокна боковых стеблей растения дренси… которое произрастает на Сент-Либре.
Сид устремил на фото более заинтересованный взгляд.
– А ты не шутишь?
– Это ещё не все. Дренси-шерсть хороша, качественный продукт, приятна на ощупь и разумно долговечна. Но её не экспортируют. У них не получилось добиться рентабельности, потому что в ГЕ слишком сильная конкуренция и протекционизм, чтобы подобное сюда поставлять. И потому на Сент-Либре дренси широко используют в качестве альтернативы овечьей шерсти, но больше нигде её не найдешь.