Абнер был старшим из двоих, сорока с лишним лет, и дослужился до детектива второго ранга. Занимался он криминалистическим анализом. Сид работал с ним несколько раз за последние десять лет и независимо от дела, к которому их приписывали, постоянно обнаруживал, что Абнер – весьма полезный сотрудник. Тот факт, что Абнер не достиг более высокого ранга, всегда увязывали с масштабным и живучим слухом, циркулировавшим по участку: люди предполагали, что Норт мог вступить в ряды полицейских только по политической причине. Сид об этом не переживал – в его игре значение имел лишь результат, а коэффициент раскрываемости Абнера заслуживал уважения. Ари был лет на двенадцать моложе, все ещё старший констебль по работе с данными, столь же толковый. Различить их было весьма непросто. Длина волос помогала лишь иногда; у Нортов были темные, тускло-каштановые волосы, которые курчавились так, что ни одно средство для выпрямления с ними не справлялось, и седеть они начинали хорошо за пятьдесят. Но все предпочитали стричься коротко, отчего различить их становилось ещё труднее. Черты лица тоже не помогали, поскольку были до жути одинаковыми: плоский нос, округлый подбородок, серо-голубые глаза, кустистые брови. Они были одного роста, а ещё Кейн относился к тем достойным зависти людям, которые с возрастом не набирали вес. Говорили Норты ровным, скрипучим басом, который вечно казался чуть громковатым. Самым привычным способом угадать их возраст и тем самым отличить одного от другого было оценить размер шеи, которая делалась толще, когда они взрослели, – Сид всегда сравнивал этот процесс с подсчетом годовых колец на стволе дерева. Но это и впрямь оказался быстрый и лёгкий способ, поскольку у некоторых Нортов постарше, как он видел сам, шеи были той же толщины, что и головы.
– Джентльмены, – негромко сказал Сид, приветствуя вошедших.
Абнер натянуто улыбнулся в ответ.
– Доброе утро, босс. Рад видеть, что вы занялись этим делом.
– Спасибо. Значит, вы понимаете, кто наша жертва?
– Так точно, – сказал Ари.
– И вас это не беспокоит?
– Нет.
Абнер положил руку Сиду на плечо.
– Не переживайте. Мы будем непредвзяты. Процедура превыше всего, верно?
– Несомненно, – подтвердил Ари.
Разговаривая с ними, Сид чувствовал себя странно: восемь часов назад он видел такое же лицо обескровленным и заледенелым. Этого хватало, чтобы усомниться в собственных суждениях. И кому пришла в голову гениальная идея приписать их к делу?.. О’Руку, разумеется.
– Ну что ж, хорошо. Мы по-прежнему не установили его личность, а она мне нужна. Когда я получу имя, все прочее должно встать на свои места. Выясните это для меня. Любым доступным способом.
– Имя все ещё не узнали? – спросил Абнер. Он казался удивленным.
– Рановато пока что, – сказал Сид. Казалось низостью говорить им такое, но он даже не был уверен, надо ли принести соболезнования в связи с потерей. Ведь жертва, как-никак, была членом семьи, верно?
Появилась Лорелль Бурдетт, констебль широкого профиля, с которой Сиду частенько доводилось работать, лишь на несколько шагов опередив Ройса О’Рука, и Сид перестал беспокоиться о мелочах вроде этикета в общении с членами семьи клонов. Начальник полиции Ньюкасла этим утром оделся по полной форме – в темный китель с внушительным количеством разноцветных наградных планок и множеством золотых шнуров. О’Руку было шестьдесят семь, и он поднялся по карьерной лестнице благодаря уважительному коэффициенту раскрываемости и склонности к необыкновенно грязным интригам. Можно было или сделаться одним из его игроков, демонстрируя безоговорочную верность в качестве полезного козла отпущения, или же до самой пенсии увязнуть в расследованиях, связанных с нелегальными свалками токсичных отходов.
За О’Руком следовали два помощника в элегантных темных костюмах: Хлоя Хили, пресс-секретарь полиции, и Дженсон Сан, старший представитель персонала. Сиду пришлось сделать над собой усилие, чтобы не приветствовать их с каменным лицом, свидетельствующим о презрительной ненависти. Он в самом деле презирал подобных им – исполнителей и палачей режима; а что касается способности все истолковывать превратно и представлять в ложном свете, действуя от имени своего Темного Повелителя, тут он с ними не мог сравниться, не говоря уже о том, чтобы превзойти.
Сид собрался с духом. Вот и наступил момент, когда его отодвинут в сторону и дадут новое задание на неделю. Большая жалость: будь у него время, он бы справился.
О’Рук пожал ему руку.
– Как обстановка, детектив?
– Почти принял дело у ночной смены, сэр. Первоначальные данные, которые я запросил, скачаны. Я собираюсь обозначить действия, которые необходимо произвести, и распределить обязанности.
Сид пытался не слишком заметно заглядывать О'Руку за плечо, чтобы увидеть, какой закадычный друг начальника ошивается в коридоре в ожидании, пока его представят. Но Дженсон Сан закрыл дверь офиса, и по её краям вспыхнули синие огни, указывая, что комната защищена от внешнего мира.
– Это хорошо, – сказал О’Рук и повернулся к команде. – Итак, ребята, мы все знаем, что личность жертвы спровоцирует бурю в медиа. Хочу обратить особое внимание на то, что вам не следует выступать с заявлениями без разрешения. Проще говоря, ни единого гребаного слова. Обо всем, о любых контактах с журналюгами или репортерами с нелицензированных сайтов, следует сообщать нашей Хлое. – Он взмахом руки указал на пресс-секретаря. – Это следует передать всем без исключения сотрудникам полиции и агентств, которых вы будете привлекать к проведению расследования. Могу заверить вас, что наш бюджет стерпит любые требования. Взамен я рассчитываю на положительный результат. Ньюкасл должен четко продемонстрировать всем, что никто не может быть выше закона или за его пределами. Никто не может явиться сюда, совершить такое преступление против нашей самой выдающейся семьи и уйти безнаказанным. Понятно?
Команда пробормотала в ответ: «Да, сэр», и О’Рук резко кивнул им.
– Хорошо. Уверен, я буду вами гордиться. – Он наклонил голову к Сиду. – Детектив, на два слова.
«Пошло-поехало».
Сид направился в маленький кабинет, наблюдая, как О’Рук сначала подошел к паре Нортов-2 и каждому пожал руку, бормоча: «Я так сожалею о вашей потере».
«Ублюдок».
Удивительное дело, но шеф не взял с собой помощников, когда присоединился к Сиду в кабинете.
– Хорошо, что ты мне сразу позвонил, – сказал О’Рук.
– По правде говоря, я не знал, что ещё мне делать. С убийством я бы справился. Но это… Твою мать! Норт!
– Ага. Я даже не стану тебе рассказывать, какой душ из дерьма уже пролился на меня сегодня. Мэр срет кирпичами размером с бунгало, а старший городской прокурор пригласил лондонскую фирму, чтобы та занялась делом, когда ты передашь его в суд… а ты передашь! Они позвонят тебе примерно через полчаса, чтобы обсудить стратегию и требуемый уровень достоверности доказательств.
Сид чуть отпрянул и уставился на внушительного начальника полиции, слегка прищурив глаза.
– Я?
– Да-да, ты, Хёрст.
– Вы в этом уверены?
– На втором этаже не найдется другого идиота, который добровольно положит свой член на плаху. Это будешь ты.
– Вот дерьмо! Ну ладно.
– Каждому из нас суждено рано или поздно облажаться. Но Хлоя и Дженсон проверили твое досье, после того как я разбудил их в час ночи – кстати, за это они тебя ненавидят, – и, по их словам, детектив ты неплохой, с процедурой знаком, как и со всей системой. В этом деле ты сможешь запросить любое огневое прикрытие, какое захочешь, – господи Исусе, да если тебе понадобится ЦЕРН[10] в качестве криминалистической лаборатории, он будет твой. Нам дали прямой доступ к главной кредитной линии «Нортумберленд Интерстеллар». Агентства, с которыми нам доводилось иметь дело, будут наперебой предлагать свои услуги всему участку лишь ради высокой чести встретиться с тобой и вручить тебе и твоему мальчишке абонементы в Сент-Джеймс-парк[11] на следующие десять лет.
10