«Уф! Я дома!» — голые скалы иного мира сменились бетонными стенами переходной камеры. Перед носом машин загорелись указатели, оба вездехода встали каждый на свою платформу, нас накрыли два прозрачных куба, а лифты транспортёра понесли нас куда-то вглубь, на подземные ярусы. В эти минуты автоматика проверяет герметичность… а потом четыре часа в дезинфекционной камере. Страхующая группа, которая оставалась с земной стороны, сейчас вылезает из кабин, её самочувствие проверяют врачи и психологи, она идёт на отдых. Нам до этого далеко: после того как будет закончена внешняя обработка, начнут внимательно проверять пилотов. Пусть мы всё время находились в кабине, после «китайского гриппа» все перестраховываются. И лишь потом мы отправимся вслед за остальными ребятами. А затем новые заброски автоматики и ещё один рейд — когда решат, что без участия человека исследования невозможны.
Едва по внешней поверхности вездехода поползли мутные потоки жидкости, я откинул назад кресло и расслабился. Самый нелюбимый этап, даже мучения, которым меня подвергнут врачи — и те лучше. К тому же сейчас и спать не хочется — слишком быстро я вернулся, организм ещё бурлит от адреналина после встречи с иным миром. Да и «дерево» изрядно встряхнуло нервы. Читать тоже не хочется, я люблю листать книжки, валяясь на диване, получая удовольствие от самого процесса чтения, а не поглощая второпях килобайты информации. Кино смотреть желания нет, равнодушен я к этому виду искусства. Остаются новости, пробежаться, что за последнее время в мире интересного — тем более два месяца перед включением в «активный состав» были сплошные тренировки, не оставлявшие ни минуты свободного времени. Получив «добро» от начальства, я гашу внешние камеры и вывожу на дисплей лобового стекла первый из «информационных каналов».
На экране мелькают какие-то кадры со стрельбой в пустыне, затем миловидная девушка-диктор начинает что-то рассказывать о столкновении на сирийско-турецкой границе — переключаюсь дальше, глупости всё. Сколько уже за последние годы было разговоров о войне, которая придёт на смену очередному кризису, о невозможности «мирного сосуществования культур»? А мир всё стоит. Конечно, мы не закулисное правительство, это и технически невозможно, да и не нужно. Но политического «веса» Проекту хватит, чтобы подавить любой серьёзный конфликт в зародыше. Дело отчасти и в «личной корысти»: чтобы создать модель в разумные сроки, требуется участие множества людей из самых разных мест. А разрушить, погасить интерес к очередной выдуманной истории намного проще, чем его поддерживать в нужном направлении. Но кроме этого есть в Проекте и другое. Именно здесь каждый понимает мелочность дрязг, сиюминутных претензий или жажды славы очередного бездарного политика. Там, в ином мире, мы в первую очередь братья по горячей солёной крови, а потом уже русские, американцы или бразильцы.
Например, взять тех же японцев и китайцев. На Земле терпеть друг друга не могут, из-за горсти булыжников в океане уже сколько лет на соседа волком смотрят. И ладно бы, как предполагалось первоначально, нефть там была. Пусто, вопрос одного лишь «национального престижа» — наша территория и «хоть трава не расти». Но когда у японцев отказали Врата, первыми на помощь пришли именно китайцы: отчаянные ребята, про их марш-бросок через джунгли до сих пор вспоминают с благоговением. Когда не смогли пройти вертолёты, и остаток пути пришлось прорываться на вездеходах — триста километров по джунглям, а сельва Секундуса пострашнее лесов Амазонки будет. И дошли ведь, опередив всех дней на пять. Потому что если бы не успели, остальные спасательные экспедиции стали бы похоронными командами.
Следующий канал я смотрел уже с интересом: сначала подробный отчёт об отправке с Плесецка «юпитерианских» спутников, потом рассказ о совместных русско-французских стартах с нового экваториального космодрома. И под занавес — репортаж об успешном полёте китайского носителя «Небесная лодка-7» и о том, что Поднебесная отказалась от создания собственной лунной станции в пользу проекта «Марс-Альфа». Став тем самым последней из четырёх космических держав, участвующих в первом этапе подготовки к пилотируемому полёту на Красную планету. Теперь, по предварительным оценкам, окололунная лаборатория-стапель будет закончена всего через два — два с половиной года. И хорошо! Смешно, право слово: осваиваем планету за три сотни световых лет от дома, а ближайшие небесные тела знаем хуже, чем во времена Колумба и Магеллана разбирались в географии Америк.