Я покраснел:
— Ошибаешься. Я не…
— Пожалуйста, Кеви, не нужно лукавить. Ты не любишь Пенелопу, это факт. Ты почти ненавидишь её — и не только потому, что она дочь Дианы. Ты видишь в ней ещё одну соперницу нашей мамы.
— Глупости! — запротестовал я.
— Ты прав, это действительно глупо, — согласилась Дейдра. — И тем не менее факт. Когда ты говорил о дочерях, которые берегут свою невинность для папаш, у тебя был такой вид… Именно с таким выражением лица и таким тоном ты всегда говоришь о Пенелопе.
Я до боли закусил губу.
— Ты слишком много фантазируешь, Дейдра.
— Вовсе нет. Я знаю, что говорю. В отличие от тебя, я вижу то, что есть на самом деле, а не то, что мне хочется видеть. — Она подошла ко мне и положила обе руки мне на плечи. — Кеви, когда ты смягчишься? Когда ты поймёшь, что в этом нет чьей-то вины, это наша общая беда. Ты уподобляешься Александру — с той только разницей, что ненавидишь не брата, а сестру. Я уже не говорю о Диане…
— И не нужно говорить, — жёстко отрезал я. — Она… Эта женщина не имеет никакого права разрушать нашу семью.
— Она и не хочет…
— Ой ли! А что, по-твоему, она делает?
Дейдра отступила от меня и села на край стола.
— Она просто любит нашего отца. Любит — и ничего не может с собой поделать. Любит так, как ты… как до недавнего времени ты любил Монгфинд.
— Но я не… — начал я, но затем умолк.
— То-то и оно, Кеви, — качая головой, произнесла Дейдра. — То-то и оно. В этом нет твоей заслуги. И воздержись от шовинистических аргументов, вроде того, что ты мужчина, а Диана женщина. Пойми наконец, что ты не вправе судить отца и Диану. У тебя самого рыльце в пушку… Гм… Как, впрочем, и у меня.
— О чём ты?
Дейдра серьёзно посмотрела на меня:
— Угадай, кто был моим первым мужчиной?
Я почувствовал неприятную сухость во рту.
— Только не говори, что…
— Да.
— Проклятье! — Я подошёл к бару, налил полный стакан виски, одним духом осушил его, затем бухнулся в кресло. — Сестричка, ты не разыгрываешь меня?
— Нет.
— Но… Чёрт! Я даже подумать не мог, что Брендон такой… такой…
— Он не виноват, Кеви, это я его соблазнила.
— Он не невинная девица, чтобы его соблазнять.
— Он мужчина, — возразила Дейдра, — и этим всё сказано. Однажды ночью, когда не было Бронвен, я залезла к Брендону в постель. Он был застигнут врасплох, а я не дала ему времени опомниться. Сомневаюсь, что ты на его месте смог бы устоять.
После некоторых раздумий я тяжело вздохнул:
— Твоя правда, сестричка. В таких ситуациях мы, мужчины, сначала действуем, а потом уже думаем. Матушка-природа сделала нас образцовыми самцами… Кто об этом знает?
— Бренда и Бронвен.
— Бронвен тоже?! — воскликнул я.
— Да, она тоже, — подтвердила Дейдра. — Только не думай, что Бронвен использовала тебя, как орудие мести. Просто ты очень похож на отца, и она… ну, ты понимаешь. Надеюсь, ты понимаешь.
Меня обдало жаром.
— Как… как ты об этом узнала?
— Точно я не знала, но всегда подозревала, что твоя эпопея с замужними блондинками началась с Бронвен. Полагаю, это ради тебя она вернула себе облик Снежной Королевы.
Я закрыл лицо руками.
— Боже мой! Боже мой… Как ты думаешь, Брендон догадывается?
— Думаю, что да. Во всяком случае, подозревает — но, вместе с тем, относится к тебе без тени враждебности. В отличие от Эрика, кстати.
— Так вот почему он… — Я осёкся, не закончив свою мысль.
Дейдра кивнула:
— Боюсь, это так, Кеви. Хотя вряд ли Эрик сознательно подозревает тебя. Я полагаю, что он даже не отдаёт себе отчёт в причинах своей антипатии к тебе. Просто, будучи ребёнком, он почувствовал в твоих отношениях с Бронвен что-то неладное и с тех пор… Короче, братишка, прежде чем бросать камни в отца и Диану, хорошенько поразмысли, безгрешен ли ты сам.
— Все мы из одного теста слеплены, — пробормотал я. — Семейка кровосмесителей… Интересно, это наследственная болезнь или коллективное помешательство?
— Скорее, это извращённая форма инстинкта самосохранения. Ты же сам говорил, что в нашей семье здоровая кровь…
— Пока здоровая, — поправил я.
— Ладно, пока здоровая, — уступила Дейдра. — И пока она здоровая, мы страшно не хотим мешать её с заведомо худшей. Отсюда и наше повальное увлечение родственниками.
— Которое, в конечном итоге, погубит нас.
— Это уже другой вопрос.
В наш разговор вклинилось мелодичное пищание моего комлога. Я сделал Дейдре знак молчать и включил обратную связь.
— Слушаю.
— Кевин, ты где? — раздался в ответ взволнованный голос Анхелы.
— У себя.
— Сильно пьян?
— Нет, не очень. На мир смотрю трезво… правда, сквозь розовые стёкла.
— Опять ты со своим юмором! Ладно, жди меня, сейчас я зайду. — С этими словами Анхела прервала связь.
Я повернулся к Дейдре:
— Пошли, скорее. Спрячешься в моей спальне.
Сестра покачала головой:
— Только не там. Думай, что говоришь, братишка. Если твоя Анхела застанет меня в спальне, тебе будет трудно выкрутиться.
— В самом деле, — согласился я. — Тогда ступай развейся. Осмотри город, планету, весь этот мир.
— Успеется. Сперва я хочу посмотреть на Анхелу.
— Но…
— Не беспокойся, — поспешила добавить Дейдра. — Если между вами начнётся, я тотчас же смоюсь. Я любопытна, но не бестактна.
— Хорошо, — сдался я, — оставайся здесь. У тебя есть готовое заклятие невидимости?
— У меня всё есть.
— В случае чего, воспользуйся им. И будь хорошей девочкой.
— Буду, — пообещала Дейдра.
Я вошёл в гостиную всего за несколько секунд до появления Анхелы. Не говоря ни слова, мы бросились друг к другу, обнялись и начали целоваться. Я подумал, что мы ведём себя, как влюблённые подростки, но мне было всё равно. Анхеле, очевидно, тоже.
— От тебя несёт спиртным, — наконец сказала Анхела.
— А ты пахнешь цветами, — вернул я ей комплимент.
— Много выпил?
— Самую малость.
Мы ещё раз поцеловались, затем Анхела отстранилась от меня.
— Кевин, мне кажется, что за нами кто-то подглядывает.
Я обострил своё восприятие и заметил стоявшую у стены Дейдру. Окутанная чарами невидимости, она смотрела на нас и улыбалась.
«Сестричка, — мысленно упрекнул я. — Ты же обещала!»
«Но ведь ещё не началось, — резонно возразила Дейдра. — А мне очень хотелось увидеть её просто так, своими глазами. Знаешь, Кеви, она прекрасна!»
«Знаю», — сказал я и уже вслух, обращаясь к Анхеле, произнёс: — По-моему, никого нет.
— А где Дженнифер?
— Понятия не имею, — ответил я и не солгал. — Здесь её нет. А что?
Анхела села на диван, а я пристроился рядом с ней.
— Произошло нечто странное, Кевин. К планете приближается челнок Интерпола.
— Челнок? — переспросил я.
— Да, только челнок с одним человеком на борту. Это первая странность.
— Что ещё?
— Только что я получила телекс с запросом на немедленную посадку и требованием выдачи преступников.
— Каких?
— Тебя и Дженнифер.
Анхела испытующе посмотрела на меня, но, надеюсь, не увидела ничего, кроме искреннего недоумения. Я действительно был удивлён — тем, как быстро меня вычислили. Не иначе, за мной постоянно следили, ни на мгновение не выпуская из вида, а я был так беспечен, что не заметил слежки.
— И в чём же нас обвиняют? — спросил я.
— Во-первых, из телекса следует, что Дженнифер вовсе не твоя сестра, а некая миссис Купер с Нью-Алабамы, урождённая Дженнифер Карпентер. Против неё выдвинуто обвинение в краже десяти миллионов марок наличными из банка её мужа, а тебя подозревают в том, что ты сознательно помог ей скрыться от правосудия.
Я громко рассмеялся:
— Какая глупость! Я всегда был невысокого мнения об агентах Интерпола, но на сей раз они превзошли самих себя. Их ввело в заблуждение обыкновенное стечение обстоятельств. — (Я понимал, что хитрить с такой умной женщиной, как Анхела, опасно, но на моей стороне была логика. Кто в здравом уме поверит, что кузина триллионера пустится в опасную авантюру ради жалких десяти миллионов, если ей ничего не стоит выклянчить эту сумму у любящего братца.) — От Земли до Дамограна я летел на рейсовом корабле «Никколо Макьявелли», и там действительно познакомился с Дженнифер Карпентер, блондинкой лет двадцати пяти. Но с Дамограна я вылетел вместе с моей двоюродной сестрой Дженнифер Макартур, это факт. Так что Интерпол опять сел в лужу. Они погнались не за тем, кем нужно, и позволили настоящей преступнице улизнуть.