Яма тут же исчезла, и из-за пульта выглянул дельфинчик. На его рожице было такое виноватое выражение, что Ласло подмигнул ему и дружески похлопал по первой, попавшейся под руку поверхности. Будто почуяв их безмолвный диалог, звёздная кошка резко крутанула своё кресло и с любопытством заглянула ему в лицо.
— Чего это ты притих? — заинтересовалась она.
— Жду твоего вердикта, — ответил тот, преданно взирая на свою хвостатую мучительницу.
— Ладно, обезьян. Так и быть, дам тебе ещё один шанс, — смилостивилась Аэлита. — Сделаем так. Я быстренько перескажу то, что ты проспал, а завтра обязательно спрошу, что ты понял.
— Договорились! Может, дашь мне список необходимой литературы? Не хочу зря тратить время.
Чувствуя подступающее раздражение, звёздная кошка придавила кончик хвоста, памятуя, что его бесконтрольные движения грозят неприятностями в тесной рубке, напичканной аппаратурой. Её расстройство было обоснованно. Ведь она уже неоднократно отсылала землянину список нужной литературы, но он даже не вспомнил об этом.
— Ладно. Как только появится свободная минутка, скину тебе файл для тех, кто поступает в Навигационную школу, — тем не менее пообещала она.
— Навигационная школа? А где это? — спросил Ласло ради приличия.
— Здесь, на Рамбо, — ответила Аэлита и с надеждой посмотрела на своего ленивого помощника.
Не дождавшись следующего вопроса, она сердито заявила, что диплом Навигационной школы ценится на вес золота. Мол, это старейшее учебное заведение, которое готовит астронавтов от самого низкого ранга до самого высокого, помощника капитана. Заметив искорку интереса у собеседника, она фыркнула и добавила, что лицензию на должность капитана невозможно получить, если за плечами нет реального опыта полётов в одной из старших должностей на корабле.
Физиономия Ласло утратила сонное выражение. Он не утерпел и начал расспрашивать звёздную кошку о порядках в Навигационной школе. Прикинув так и сяк, он решил, что она ему подходит. Особенно ему понравилась гибкая система обучения, принятая в её стенах. Если кто-то не имел возможности окончить курс полностью, он всегда мог вернуться и, доучившись, всё же получить вожделенные корочки. Да и длительность самого обучения не была жёстко задана и зависела от выбранной специальности и глубины изучения предметов. Самый короткий курс длился два года и, в общем-то, считался ознакомительным, а чтобы получить полноценное образование, нужно было учиться лет пять, как минимум.
— Постой! Так ты тоже училась в Навигационной школе? — догадался землянин.
— Было дело, — не стала отпираться звёздная кошка. — И это было славное времечко, — сказала она, глядя на него сияющими глазами. — Обезьян, ты когда-нибудь состоял в студенческом братстве? Вива, рутерия! Злони аратай! — завопила она, не дожидаясь ответа.
Ласло захохотал. Песня Аэлиты живо напомнила ему концерты дворовых кошек. Когда мать забрала его к себе, он оказался в культурной столице России — родине его далёких предков по отцу. Там они поселились в старом доме, окна которого выходили во двор-колодец и он досыта наслушался кошачьих баллад, выводимых ушастыми рыцарями по весне.
Как бы то ни было, но воспоминания обоим вернули хорошее настроение.
Они занимались почти ежедневно. И хотя у Ласло было неплохое образование, — конечно, по земным меркам, — наука давалась ему тяжело. Можно сказать, что крайне тяжело. Несмотря на все усилия, вскоре он забуксовал и его энтузиазм в учёбе резко пошёл на убыль. Объяснения не помогали. Аэлита была неопытным педагогом и не понимала, что его нужно переучивать заново — давать основы знаний с самого начала. В общем, гранит инопланетной науки оказался ему не по зубам.
Самолюбивый землянин страшно злился, видя, что у него ничего не получается. «Выше головы не прыгнешь», — рявкнул он однажды, выведенный из себя и выскочил за дверь.
С той поры импровизированные занятия, проводимые во время обеденных перерывов, заглохли сами по себе. Звёздная кошка была разочарована, но не настаивала на их продолжении. Теперь даже во время еды она редко когда отрывалась от работы. Она спешила. В общем-то, тестирование подходило к концу, но деньги на счете таяли, как снег под жарким солнцем, и это грозило крупными неприятностями. В частности, арестом имущества, самым ценным из которого была «Птица удачи».