— Не стоит. Я не пропаду, — чувствуя себя обманутым, Ласло сжал в ладони платёжный кристалл и тоскливо сгорбился. — От груза хоть что-нибудь уцелело? Если что, то я готов возместить ущерб.
— Ты ничего не должен. Не беспокойся! Оборудование не пострадало, только внешние повреждения.
— Ясно. Когда мне уйти? Прямо сейчас? — спросил он, не поднимая глаз.
Красноречивое молчание ответило ему без слов. Ласло поднялся и заходил по каюте. Он быстро покидал вещи в сумку, благо их было немного, и перед тем как уйти обернулся, стоя в дверях.
— Спасибо тебе за всё, Аэлита. Не поминай лихом. — Придя в себя от неожиданного увольнения, он ухмыльнулся. — Хочу, чтобы ты знала, я не держу на тебя зла. Удачи тебе, киска! Может, ещё свидимся.
— Я тоже на это надеюсь, — отозвалась звёздная кошка. Сейчас и пока он собирался, она не спускала с него немигающего взгляда. — Кстати, обезьян, я замолвила кое-кому за тебя словечко в Навигационной школе. Если поспешишь, то успеешь попасть в последний набор в этом году, на курсы низшего астролётного состава.
Ласло ошеломлённо хлопнул глазами, до него не сразу дошло, о чём она говорит.
— Выходит, ты меня не выгоняешь, а даёшь учебный отпуск? — уточнил он с замиранием сердца.
Зевнув, звездная кошка лениво потянулась.
— Это ты уже сам решишь, стоит ли возвращаться на «Птицу удачи». Только учти, без диплома тебе нет обратного хода. Понял?
— Понял! Ах ты, поганка!.. Спасибо, Аэлита!
Просиявший землянин дёрнулся было к звёздной кошке, но затем передумал и бросился к выходу из каюты. Здесь он чуть было не столкнулся со светловолосой ухоженной женщиной средних лет и автоматически отметил, что ему чем-то знакома эта военная выправка и властная мина на лице. «А-а! Господин комиссар! — догадался он. — Никак к Аэлите пожаловала родственница».
— Мадам!.. Прошу прощения. Нет слов, как я огорчён, что вынужден покинуть ваше приятное общество, — дав дорогу гостье, Ласло с учтивой миной склонил голову.
Леди Луару смерила его внимательным взглядом и слегка кивнула, а затем повернулась к взволнованной Аэлите, которая при виде неё сразу вскочила на ноги и застыла у своего кресла.
— Здравствуй, детка! Извини, что врываюсь без предупреждения. Но я только сейчас прилетела на Рамбо и узнала, что ты здесь.
— Мама!.. Госпожа, я так рада, что вы почтили меня своим визитом, — залепетала Аэлита, не зная, как обращаться к неожиданной гостье.
В ответ на вопросительный взгляд землянина, она заполошно замахала руками, показывая, чтобы он уходил. Ласло пожал плечами и подчинился её требованию. Он шагнул за дверь, но его заедало любопытство, и он не дал ей закрыться.
Видя колебания дочери, леди Луару тепло улыбнулась и раскрыла ей свои объятия.
— Вот дурочка! Быстрей обними меня, не то я подумаю, что ты меня больше не любишь.
— Мамочка! — выдохнула Аэлита и спустя мгновение повисла на шее у гостьи.
— Бессовестная девчонка! Неужели я должна гоняться за тобой по всей Вселенной, чтобы выяснить, почему ты не кажешь носа домой?
Видя, что беседа приняла нормальный родственный оборот, Ласло успокоился и тихонечко убрал ногу, давая двери закрыться. Он повесил сумку на плечо и в сопровождении дельфинчика, который с грустным видом неотвязно следовал за ним, направился к выходу из звездолёта. У входа в шлюз он заметил какое-то шевеление у себя под ногами.
— Ба! Жив, курилка! — обрадовался землянин.
Прощаясь, он коснулся призрачной лобастой головы дельфинчика, а затем вполне материальной головёнки зверёныша, украшенной золотыми иглами. Рубиновые капельки на их кончиках куда-то исчезли.
— Пока, ребята! Ждите и я вернусь.
Но ёж не захотел расставаться с тем, на кого настроился и теперь считал своим хозяином. Он ловко вскарабкался по одежде Ласло и, добравшись до его груди, вдруг растёкся золотой лужицей. В следующее мгновение шею землянина украсило такое ожерелье, которому позавидовал бы император Рамбо — до того как его окончательно скрутила болезнь он отличался непомерной страстью к ювелирным украшениям.
— Э, нет! — запротестовал Ласло. — Если уж ты решил выйти в свет, то будь добр, прими вид поскромней. Мне ещё дорога моя шея.
Чудо вадсайской робототехники не стало возражать. Распавшиеся наночастицы образовали простой серебряный медальон в виде открывающейся луковицы. Правда, к нему прилагалась затейливая цепь из чернёных черепов. Видимо, у создателя квазиживого зверёныша были сильны эстетские наклонности.