Считывающее устройство наручного ридера перевело информацию в удобоваримый вид. Идентификация была полной и в девушке вновь взметнулась буря чувств, хотя она была готова к такому обороту событий.
— Всё равно я вам не верю! — прошептала она. — Мой отец Корвин Фапивата и другого отца мне не надо.
— А я тебя не спрашиваю, нужен я тебе или нет, — холодно проговорил Ватро Нобус. — Главное, что ты нужна мне.
Чувствуя себя преданной, девушка молчала. Обида была настолько сильной, что она никак не могла справиться с собой. Боясь, что заплачет, она резко вздёрнула голову и посмотрела в лицо того, кто никогда не упускал случая поставить её на место и показать, что она ничтожество.
— Почему? — тоскливо спросила она.
Ответа не последовало, и на помощь ей пришёл спасительный гнев. «Не кисни, дура! Ты уже не ребёнок, чтобы обижаться на родителей!» — прикрикнула она на себя.
— Зачем вам это нужно? — резко спросила она. — Впрочем, я догадываюсь. В последнее время консерваторы плетутся в хвосте избирательных списков, и вы, как та пресловутая крыса, покидаете тонущий корабль.
Оскорбительная реплика пришлась командующему не по вкусу, но он сдержал раздражение.
— Ну и кто поставит мне это в вину? Особенно когда выплывет информация о том, что ты моя дочь, и консерваторы с треском выгонят меня из партии?
— Понятно. Это даст вам возможность без потери лица перейти в лагерь либералов, — девушка усмехнулась. — Что дальше? Не удивлюсь, если вы метите на пост конрайро.
— Считаешь, что я недостоин? — осведомился Ватро Нобус зловещим тоном.
Прежде чем ответить, Ирида бросила на него оценивающий взгляд и, взвесив все «за» и «против», пришла к неожиданному выводу.
— Как это ни противно признавать, но, кажется, из вас получится неплохой конрайро. Конечно, если вы расстанетесь со своими расистскими замашками.
— Это несложно. Главное, грамотно преподнести мою метаморфозу избирательному ректорату.
— Не думаю, что вам легко будет расстаться со своими убеждениями.
— Я политик и этим всё сказано, — ответил командующий и насмешливо улыбнулся. — Что же ты не спросишь, какая роль отводится тебе?
— Что? — удивилась Фапивата. — Вы имеете наглость строить какие-то планы в отношении меня?
— Глупый бледнокожий жабёнок! — вздохнул Ватро Нобус и его глаза заискрились смехом, когда девушка бросила на него негодующий взгляд. — Неужели ты думаешь, что партия консерваторов тонет без моего участия? — Он с сожалением всмотрелся в лицо дочери, и потянулся за новой сигаретой. — Я рад, что ты унаследовала мой ум, и мне очень жаль, что ты совершенно не похожа на коренную рокайдианку. Даже либерально настроенный Закори Варпевас не рискнул на тебе жениться, хотя был влюблён в тебя по уши. Впрочем, последнее обстоятельство нисколько меня не удивляет, ведь ты дочь Лилиан, а она мастер завлекать в свои сети.
— Неужели? — кипя от гнева, вопросила Ирида. — Сколько лет было мой матери-соблазнительнице, когда она положила на вас глаз? Пятнадцать? А вам? Кажется, тридцать, если я не ошибаюсь. И вы хотите сказать, что взрослый человек, к тому же до предела набитый расистскими предрассудками, не сумел противостоять чарам глупой девчонки?
— К твоему сведению, Лилиан никогда не была глупой, — возразил Ватро Нобус и вздохнул про себя, когда перед его внутренним взором появился образ девушки, похожей на прекрасного ангела. — Твоя мать была редкой красавицей. И когда этот доступный соблазн однажды оказывается в твоей постели, устоять практически невозможно.
— Хотите сказать, что моя мать гулящая? — процедила девушка, едва удерживаясь от того, чтобы не вскочить на ноги и не наброситься с кулаками на своего биологического отца.
Все её чувства были написаны на лице и Ватро Нобус засмеялся.
— Если я скажу что да, неужели ты пристрелишь меня? — поинтересовался он.
— Не исключено! — ответила Фапивата.
Она действительно была готова его прибить чем-нибудь тяжёлым, но желательно без летального исхода. Несмотря ни на что она не желала ему смерти.
— Тогда не буду рисковать и отвечу честно: Лилиан никогда не была гулящей девкой. А вот наглости и смелости ей было не занимать, впрочем, как и тебе. Как только она вообразила, что влюблена в меня, моя жизнь превратилась в ад. Она тенью бродила за мной по всему поместью, пока я не захлопывал двери перед её носом и не запирал их на ключ. Матушка пробовала её увещевать, отец наказывал. Лилиан запирали в чулане, сутками держали без воды и питья, отправляли на самые грязные и тяжёлые работы, но ничто не помогало. Каким-то чудом она вновь оказывалась среди тех, кто работает в доме, и всё начиналось сначала. Где бы я ни находился, она была рядом и бросала такие влюблённые взгляды, что вскоре насмешки посыпались со всех сторон. Дело дошло до того, что знакомые и родственники заключали между собой пари, насколько меня хватит, прежде чем я окончательно вышвырну нахальную служанку из дома.