В коридоре становилось всё более тускло из-за постепенно садящегося солнца. Чонгук отходит от двери и проходит вперёд, в последний раз даже не взглянув на меня. Но внутренняя обида и усталость построили на него другие планы:
— Чонгук, скажи мне, зачем ты это делаешь? — все ещё пытаясь держать себя в руках, спрашиваю я.
Чонгук поворачивается, стоя в нескольких метрах от меня. Он молчит, заглядывая в глаза и пытаясь прочитать там хоть что-то. Я уже не сопротивлялась — пусть поймёт, если сумеет, что делает мне больно.
— О чем ты? — Чонгук подходит ко мне, нахмурив брови.
— Завтра ты опять будешь таким, как прежде. Но я хочу знать, зачем ты целуешь меня, а затем делаешь вид, будто я противна тебе.
Мы стояли молча некоторое время. Это сводило меня с ума, но я терпеливо ждала хотя бы слова в ответ.
Я совсем не знаю его, и он не знает, какая на самом деле я, но от чего-то я уже понимаю, что мы — больше, чем враги. Но и до друзей нам ещё далеко.
По крайней мере это из ниоткуда появившееся желание поцеловать Чонгука даёт знак, что не так уж сильно я его ненавижу.
— Как раз подходящий момент обсудить это — он поднимает брови, — Перед твоим ненастоящим свиданием, — снова ухмыляется и делает шаг вперёд, подходя ещё ближе. Мне становится не по себе от того, как в животе все переворачивается с ног на голову.
— Оно не ненастоящее. Меня пригласил ЧонСок.
Он застыл, уставившись на меня. От напавшего шока на его лице появляется самое искреннее удивление из всех. Такое, что я бы хотела взять свой телефон и сфоткать это на память его будущим поколениям, если вдруг они подумают, что их дед — бесчувственный чурбан.
— ЧонСок?
— Да. Мы встречаемся через час, — я все-таки успела написать ЧонСоку о времени и месте встречи, поэтому, можно сказать, что все детали я выдумывала только поначалу, — Ты действительно думал, что я говорю неправду?
— Я в этом даже не сомневался.
— Ты ошибся, — я замолчала, ругая себя за то, что начала этот бессмысленный диалог. Он похоже тоже не знает, что сказать, будучи теперь раздраженным и непонятно почему таким взволнованным. Это напускное равнодушие и спокойность исчезли с его лица, будто их никогда и не было.
— Я бы очень хотела, чтобы мы стали друзьями.
Я настолько хотела этого, что устав от каждодневной ненависти, это вырвалось из меня раньше, чем я успела подумать.
— Мы никогда не будем друзьями, — он хмурится и говорит это с таким отвращением, будто это — самое последнее ужасное дело, который он бы совершил в своей жизни. Ему осталось только сморщиться, словно я протянула ему мерзкую жабу. Не нужно было говорить что-то ещё, чтобы показать свое отношение к моим словам.
— Хорошо. Если нам никогда ими не быть, то я предлагаю закончить эту бессмысленную вражду и пойти разными дорогами. После того, как мы закончим работу, нам даже не придется снова видеться друг с другом.
Лишь только допустив эту мысль, я затаила дыхание и теперь ждала его реакции. Я думала, что Чонгук хотя бы как-то отреагирует, но он лишь молча смотрел на меня испепеляющим, немигающим взглядом.
Мне хотелось, чтобы это затяжное молчание разрушил именно он, но поняв, что этого не произойдет, я добавила:
— Поэтому давай просто сделаем эти декорации как можно скорее, и каждый из нас вернется к своей привычной жизни.
— Чем скорее, тем лучше, — говорит он глубоким голосом, с хрипотцой, — Удачного свидания.
Чонгук поворачивается и уходит прочь, и я уверена, что он затылком чувствует мой взгляд. Глядя на удаляющуюся фигуру, в душе становится пусто и одиноко. Будто он выходит не из школы, а из какого-то потайного, ранее неизвестного мне уголка моего поцарапанного сердца.
Его взгляд снова причинил мне боль, и от всего случившегося мне ничего больше не хочется делать — ни идти на встречу, ни приходить в этот зал снова, чтобы доделать декорации — ничего.
Шумно выдохнув и проглотив возникший ком в горле, я не спеша отправилась к выходу из школы, думая, как побыстрее закончить своё свидание.
Комментарий к Часть 4
Залетаю с новой главой, где есть немного токсичности и стекла, и с надеждой, что вам понравится, и вы оставите свой комментарий по поводу новой части, и работы в целом. 👀
Люблю каждого своего читателя. ❤
========== Часть 5 ==========
С утра в понедельник я пропускаю первый урок, предупредив маму о неважном самочувствии, и, в конечном итоге, остаюсь дома. Отдохнуть и затем продолжить подготовку к экзаменам мне действительно не помешало бы. Я бы даже сказала, что необходимо.
В пятницу после того, как Чонгук укатил на своём мотоцикле со двора школы, я немного постояла на улице, чтобы прийти в себя и вернуть хорошее расположение духа, и затем направилась прямиком в Эдем.
У нас с ЧонСоком было миллион общих тем, и мы не замолкали ни на секунду, что определённо спасало мой, казалось бы, погубленный вечер. Я наблюдала за выражением его лица, которое постоянно менялось с весёлого на любопытное и наоборот; замечала, как он касается пальцами тыльной стороны моей руки и ловил мой заинтересованный взгляд в свою сторону. Прямо как я и хотела буквально несколько дней назад.
Я должна была быть безумно радостной и воодушевлённой, испытывать что-то вроде восторга от случившегося и думать о том, как я счастлива оказаться предметом его воздыхания хотя бы на один вечер. Но в итоге ночью я закончила тем, что лежала в кровати и долго думала о Чонгуке.
И пока я была занята выполнением ужасно скучных заданий, сидя за кухонным столом, в моей голове медленно сформировался ответ на один вопрос. У меня просто не было иного выхода, кроме как признаться себе. Когда я думала о Чонгуке, о нашем поцелуе, о его голосе и руках, которые несколько дней назад сжимали мои бёдра — я не хотела ничего больше, чем быть с ним. И впадала в уныние, спрашивая себя, хотел ли этого он. Мне от этого уже никуда не деться.
И когда я приняла эту мысль, почувствовала, что мне стало легче. Ненависть, бешенство и обида — всё это огромный груз, который лежал на душе, сдавливая и отравляя весь организм. Чем больше злости стало заполнять меня, тем меньше места я оставляла для любви к другим.
Всё время я хотела быть с ЧонСоком, завладеть им, стать его центром внимания, но теперь я не знала, действительно ли я хочу этого так же сильно, как раньше. Будто с появлением Чонгука я постепенно перестала обращать на это внимание, и в итоге охладела к желанию, которое терзало меня очень долгое время.
Но если в моих чувствах к ЧонСоку все было предельно ясно, а именно то, что я без всяких мыслей хотела быть с ним, то к Чонгуку я испытываю противоречивые чувства. Обычно все было просто: либо парень мне нравится, либо нет. Но сейчас я уже сама себя не понимала: я хотела быть с Чонгуком рядом, но и одновременно хотела убежать на край земли, чтобы больше никогда его не видеть.
Меня тянуло к нему даже сейчас, несмотря на отголоски разума, которые твердили мне, что в силу сложившейся между нами атмосферы натянутости и фальшивой ненависти, такое понятие как «мы» — не имело шансы на существование. И я не представляла, что делать с тем, что я чувствовала. Вроде как ещё не придумали такого способа, с помощью которого можно железными лезвиями выскребать все остатки любви с души и сердца.
В школе я появляюсь во вторник. Обычно, приходя заранее, я садилась на своё место и ждала остальных. Класс всегда наполнялся медленно, потому что основная масса приходила за пять минут до звонка. И сегодня я вошла в число последних, ещё предварительно забежав в кабинет директора, чтобы запросить некоторые документы для поступления в университет, от которого мне пришло сообщение буквально в пятницу с утра. Но будучи занятой совершенно другими вещами, я уже перестала проверять почту. Стоило ли мне говорить, насколько я была счастлива, увидев это письмо — я не знаю. Это было очевидно для каждого, кто знаком со мной.