Я слегка встряхнула головой, когда мысли стали мешать мне завязать простой маленький бантик.
Я знала, что это займёт некоторое время и ЧонСок составит мне компанию нескоро, но нельзя было сказать, что это расстраивало меня. Я абсолютно точно была уверена, что охладела к ЧонСоку с тех пор, как в моей жизни появился Чонгук. И когда это произошло, я заметила очень странный парадокс: чем больше я отдалялась от него, тем сильнее он притягивался ко мне. Отказывая ЧонСоку в одной встрече, я получала ещё два предложения в ответ. Не важно какие: сходить ли в ресторан или просто посидеть в парке — всё это рассматривалось как свидание. Но я больше не стремилась к этому. Мое сердце не трепетало, руки не тянулись к нему, чтобы почувствовать прикосновение кожи к коже — ничего этого больше не было. По крайней мере этого не существовала по отношению к ЧонСоку.
Чувству не прикажешь, а сердце не заставишь кого-то любить, и я не понимала эту простую правду, считая себя виноватой за то, как поступаю с ЧонСоком. Теперь я ощущала себя иначе, всеми силами стараясь выгнать это навязчивое чувство вины.
Сегодня мне предстояло ещё одно, второе по счету свидание в одной из кафешек, где мы часто любили сидеть компанией друзей. Отказываться и в этот раз, казалось странным, и отговорки у меня уже, к сожалению, закончились. Наверное, было достаточно и того, что я этого просто не хотела, но ранить его чувства сейчас — я была не готова. Хотя знала, что мне все равно придётся это сделать рано или поздно.
Слышу приближающиеся шаги и уже готовлюсь к тому, чтобы услышать весёлый голос ЧонСока, но вместо этого ощущаю чьё-то присутствие в дверном проеме и прожигающий взгляд сзади. Не нужно было долго думать, чтобы понять, кто это.
— Вижу у вас все идёт лучше некуда, — я даже не оборачиваюсь для того, чтобы поздороваться или улыбнуться Чонгуку. Боюсь показаться идиоткой, если через плечо начну на него пялиться.
— Что ты имеешь ввиду?
— Декорации. Вчера их было меньше, — я беру несколько коробок в руки и подхожу к выходу из кладовки. Он стоял у проема, преграждая мне путь рукой и, казалось, даже не думал пропустить меня, — Ещё видел, как твой друг мучается с драпировкой. Разговорился с ним и узнал, что у вас сегодня второе свидание.
— Прямо мучается? — спрашиваю я, нагло заглядывая ему в глаза.
— Ну да. Хочешь помочь ему? — с издёвкой спрашивает он, явно ожидая того, что я побегу туда, сломя голову.
— Дай мне пройти, — строго говорю я и получаю ответную реакцию: он убирает руку.
Я остановилась возле стола у стены зала, чтобы разложить там готовые коробки, и с удивлением обнаружила, что Чонгук последовал за мной.
— Сегодня ЧонСок припас для тебя шикарный ресторан, скатерти и розы, Лиён. Он — твой идеальный парень-клише, о котором все время мечтали твои родители?
Я, сама того не ожидая, уже сумела разозлиться из-за одной глупой издёвки. Я больше не питала надежды, что Чонгук заметит и станет вести себя иначе. Это задевает меня только потому, что мне никогда не увидеть его, скрытой под маской безразличия, нежности. Он не приласкает меня и не успокоит, когда мне захочется плакать, не скажет пару успокаивающих слов и не поцелует меня снова. Он был нежен со мной только один раз, и больше мне ничего не светит.
— Давай не будем об этом.
— Конечно. Я как раз уберусь от сюда, чтобы не мешать романтик-атмосфере отличников. Вы же вроде и без меня тут круто справляетесь, не так ли? — он говорит это серьезно, без намёка на смех. И произносит ещё таким тоном, который намекает мне на то, что я полнейшая дура.
Он быстро направляется к выходу и исчезает за дверьми. Я, цокнув языком, бросаю коробку на стол и плетусь за ним. Нагнав его в коридоре, молча хватаю его за запястье. В школе все ещё идут дополнительные занятия, с минуты на минуту должен прозвенеть звонок, и этот никак независящий от меня факт раздражал больше всего. Я должна разобраться со всем сейчас, иначе я задохнусь от переполняющих меня эмоций и чувств.
Чонгук молча смотрит на меня и не сопротивляется, видимо, ожидая дальнейших действий. В коридоре, где находились мы, было всего лишь две двери поблизости. Одна из них вела в кладовку для уборщиц.
— Давай зайдём сюда, — говорю я и тяну его за собой.
Чонгук проходит в другой конец тесной комнаты, а я запираю дверь и тут же наваливаюсь на неё спиной. Он позволил мне закрыть себя в кладовке, хотя сам может передвинуть меня с одного места на другое всего лишь за секунду.
— И что я здесь делаю?
— Чонгук, я знаю, что накосячила, и всё испортила.
— Нечего было портить. Ты просто снова разозлила меня. Всё вернулось на свои места.
— Я всего лишь хочу, чтобы мы были друзьями или ещё кем-нибудь. Но только не врагами. Почему мы не можем сделать этого? — на слове «друзья» он устало вздыхает и облокачивается спиной о стеллаж сзади. Комната слишком тесная, я слышу каждый шорох и трение его одежды.
— Что подразумевает твоё «ещё кем-нибудь»?
Я молчу, нервно сглатывая.
— Ты говоришь, «или ещё кем-нибудь». Что это означает? Я просто хочу узнать, какой у меня есть выбор.
— Я не знаю, — я вредная маленькая лгунья. Возможно если я поведу себя хоть раз чуть искренне, чем обычно, это именит мою жизнь. Либо он поймёт меня, либо засмеёт прямо здесь и свалит из этой кладовки, — Просто если ты не хочешь быть друзьями, мы можем стать «кем-нибудь ещё».
— Покажи мне, как это, — говорит он и закатывает рукава чёрного джинсового пиджака. Эта комната слишком тесная и плохо проветриваемая, поэтому здесь с лёгкостью разносится запах его духов. Мне нужно выйти от сюда как можно скорее, пока я не натворила глупостей.
Но это безумие началось уже тогда, когда мы вошли в эту кладовку, и сбежать от него сейчас — казалось невыполнимой миссией. Поэтому я продолжаю, прививаю себе новый фетиш.
— Чонгук, — он смотрит на меня завораживающими глазами, пока я делаю неуверенный шаг навстречу, — После того, как ты поцеловал меня, я хотела только тебя. И думала только о тебе.
— Да ну? — хмыкает он, — А как же милый парень твоей мечты? — я подхожу слишком близко, и теперь его запах обволакивает, захватывает в плен.
— Он тебя беспокоит? Насколько я помню, по твоим словам, никто не сможет встречаться с занудой.
Я слышу звонок, который немного отвлекает меня от Чонгука, заставляя сделать несколько мелких шагов назад. Как и его самого, потому что после этого он проскользнул мимо и закрыл дверь на замок. Весьма предусмотрительно.
— Значит ты хочешь быть «кем-нибудь ещё»? Это интересные слова, но я все ещё не понял, как это.
Он облокачивается одной рукой о стену и пальцами откидывает волосы назад. Футболка слегка задирается, оголяя пояс брюк. Мне снова не по себе, потому что эмоции, которые я сейчас испытываю, и холодный разум — несовместимы. Эта многогранность чувств сводит меня с ума.
— Я ещё сама не знаю, как это.
Я снова подхожу к нему, но в этот раз я кладу свою ладонь на горячий торс и придавливаю его к двери. Слышу глухой стук тела о деревянную дверь и вместе с этим его равномерное дыхание.
Не удерживаюсь, и вдавливаю ладонь чуть сильнее, но под футболкой будто одет бронежилет. Это на случай, если я вдруг решу его убить?
— Поцелуй меня.
— Значит это будет включать в себя поцелуи, я правильно понимаю? — Чонгук подхватил локон моих волос и заправил его за ухо. Костяшки пальцев коснулись моей щеки. Секундное прикосновение заставило тело вздрогнуть и покрыться мурашками.
— Слушай, мне правда жаль, за всю хрень, которая творилась между нами.
— Я простил тебя так же, как и ты меня. Ещё неделю назад. Но несмотря на это, я не могу быть с тобой «ещё кем-нибудь», пока твой друг ходит за тобой, как собачка, и приглашает на свидания.
— Я не могла этого знать. Мы ведь не оговаривали условий.
— Я думал, что ты умная девочка. А оказывается, что это раскрывается только на уроках.
Я закрываю глаза и провожу носом по его шее, оставляя на коже мимолетный поцелуй. Нежно кладу вторую ладонь на его торс, и эффект становится очевиден.