— Конечно, Господин Ким. Спасибо Вам ещё раз, — я тепло улыбаюсь, и он дарит сдержанную улыбку в ответ перед тем, как пройти мимо меня и Чонгука, который всё ещё стоял, как бесчувственный робот. Но затем, когда директор Ким закрывает за собой дверь, он прыскает от смеха, в изнеможении трёт руками лицо и смотрит на меня сквозь пальцы.
— Что смешного?
— Не могу поверить, что ты заставила его похвалить меня, — я смеюсь, чтобы скрыть все те эмоции, которые продолжаю ощущать с того момента, как его рука коснулась моего бедра.
— Меня просто бесит, что он тебя игнорирует.
— Это заметно, — Чонгук убирает руки с лица и раскрывает свою искреннюю улыбку, от которой мне становится необычайно легко на душе и сердце. Я заметила за собой, что мне очень хочется видеть его счастливым и в конце концов стать основной причиной этого счастья. Я сама теперь часто испытывала это чувство — чувство радости полноты жизни. И в таких случаях хотелось безудержно смеяться.
Я некоторое время смотрю на него. На то, как он посмеивается, упершись одной рукой в бок, а пальцами другой потирая носовую перегородку, и сама невольно улыбаюсь.
— Чего это ты? — удивлённо спрашивает он, опомнившись. Я делаю шаг навстречу и глажу его по плечу, словно надеясь сохранить эту улыбку на его лице навсегда, — Хэй, ты ответишь? — он крепко обнимает меня, зарываясь носом в волосы. Я прижимаюсь щекой к его груди, ладонью чувствуя размеренный ритм сердца. В нос ударил запах парфюма, и я неосознанно вдохнула глубже.
— Ничего. Просто люблю, когда ты улыбаешься, — Чонгук глухо смеётся, снова пробираясь ладонями под юбку.
— Я тоже люблю, когда ты улыбаешься, — с силой сжимает ягодицу. Точно издевается, — Но только тогда, когда улыбка обращена ко мне, — шепчет мне на ухо, и тут же целует мочку сквозь волосы.
— Я никому больше и не улыбаюсь, — я пытаюсь выбраться из его объятий, но тот лишь сильнее сжимает мое тело крепкими руками и кладёт подбородок мне на голову.
— Я бы так не сказал, звёздочка.
Я утыкаюсь лбом в его грудь и сдавленно смеюсь, чувствуя себя самым умиротворённым человеком на свете.
— Тогда как же ты считаешь?
— Я боюсь, что накажу тебя, если снова заговорю об этом.
— Тогда поговорим? — спрашиваю я и отталкиваюсь ладошками, все ещё находясь в его объятиях. Его взгляд становится лукавым и игривым, словно он что-то замышляет.
— Можем, — говорит он, глядя мне прямо в глаза, от чего меня ещё больше бросало в яркое пламя, — Может быть поговорим у меня в спальне? — Чонгук перемещает руку с талии на рёбра, а затем по шее добирается до щеки, приближаясь губами к виску и шепча:
— На кровати размера с Канаду, — я замерла, но вдруг непроизвольно уголки губ полезли вверх, и я прыснула от смеха, запрокинув голову назад. Чонгук вопросительно смотрит на меня так, будто не понимает причину моего хохота, но на самом то деле сам меня и провоцирует.
— Ну уж нет, Чон Чонгук. Я не зайду в твою комнату.
— Почему? — он поднимает брови вверх и улыбается, и от этой ленивой усмешки на его губах у меня где-то внутри расцветает цветочный сад.
— Потому что… — я облизываю пересохшие губы, раздумывая над ответом. Вижу, как Чонгук следит за движением моего языка и приоткрывает рот, снова возвращая свой пронизывающий взгляд на мое лицо, — Боюсь, может случиться что-то плохое.
Безумно хотелось проникнуть в его мысли и узнать, о чем он сейчас думает, и заодно признаться ему, что нихера я не боюсь того, что может случиться, когда я перешагну порог его комнаты. Я желала этого всем телом, которое отзывалось на каждое его слово и движение, и которое до сих пор сходит с ума при одной только мысли о том навязчивом сне, где Чонгук чуть ли не довёл меня до оргазма одними лишь пальцами.
— Что может случиться?
Чон прекрасно знает, что я имею ввиду, но как обычно ждёт прямого ответа, не давая шанса моей изворотливости. Смотрит внимательно, забираясь внутрь и выискивая ответ на свой вопрос в глазах, по которым, наверное, уже можно прочесть всё, что ему нужно.
— Пугливая звёздочка, — издевается он и касается губами лба.
— Если я окажусь в твоей комнате, мы оба знаем, что может случиться, — кусаю губу, с натяжкой сохраняя внешнее спокойствие.
— Тогда любая комната опасна для тебя, — мурлычет он и кладёт ладонь на затылок, приближаясь к моим губам, — Даже эта.
Не успев и коснуться своими губами его, я резко дёргаюсь, когда слышу щелчок двери, и руки машинально отталкивают от себя Чонгука на безопасное расстояние. Смотрю на появившуюся в дверном проеме Джиён и не понимаю, то ли мне вздохнуть с облегчением, то ли наоборот сделать вид, что Чонгук и я все ещё заняты декорациями. Только они, черт возьми, уже давно сделаны и спокойно стоят на своих местах, не ожидая, что кто-то снова начнёт над ними издеваться.
— Лиён, можно тебя на секунду? — спрашивает совсем неуверенно, метая взгляд от Чонгука ко мне, то наоборот.
Соглашаюсь и мельком смотрю на парня, который еле заметно кивает и отходит к стоящему посреди зала фонтану. В таких ситуациях я жутко жалею, что все ещё скрываю отношения с Чонгуком, не позволяя себе раскрыться даже перед лучшей подругой, которая на самом деле и без моей честности всё уже давно поняла. Чувствовать себя лгуньей перед Джиён — слишком паршиво.
— Что случилось? — задаю вопрос я, когда мы скрываемся за дверьми актового зала. Подруга выглядит грустной, хоть и пытается это скрыть.
— Сегодня пятница, Лиён, — она замолкает, ожидающе смотря мне в глаза, но ответа в них не находит, поскольку я понятия не имела, что она имеет ввиду, — Ты обещала, что пойдёшь со мной на вечеринку.
— Чёрт, — одними губами шепчу я, испытывая сильнейшее разочарование от того, что ни капли стремления попасть в чей то дом у меня не было. И особенно то, что я могу упустить возможность провести время с Чонгуком, расстроило меня до мозга костей.
— Чонгук вытолкнул все твои мысли, подруга.
В голосе слышу как и долю стёба, так и кое что другое. То, что никак не хочет выдать себя, но и одновременно приковывает к себе всё внимание — боль и неприязнь от сказанного. И это никак не складывалось в единое целое с улыбкой на ее лице, говорящей о спокойствии. Хотя не знай я её так хорошо, то никогда не поняла бы этого. Обычно подруга владеет собой и скрывает свои эмоции, не прилагая больших усилий.
— Джиён, я помню об этом, — лгу я, — Просто… я думала над тем, чтобы пойти туда с ним, но решила, что не стану этого делать.
Джиён выдерживает паузу и поправляет сумку на плече, отводя взгляд в сторону. И не удивляется сказанному. От слова совсем.
— Почему? — спрашивает она, снова впиваясь в меня странным взглядом. Спокойствие с ее лица сошло в тот же миг. От этого становится тяжко в груди, словно меня только что придавили плитой к земле.
— Я всё ещё не уверена во всем этом.
Джиён поднимает брови.
— В Чонгуке?
— Да, — соглашаюсь я, хотя внутри от своего признания во мне будто подорвали целое здание.
Взгляд Джиён смягчается, и она мнётся на месте перед тем, как неловко взять меня за пальцы в привычном ободрительном жесте. Мгновенно становится легче дышать. Словно несколько плит сняли с тела. И только одна все ещё осталась лежать и придавливать к полу, но с этим я хотя бы имела силы справиться.
— Но вы же вместе. И видимо ты глубоко ему небезразлична, раз у ЧонСока фонарь под глазом размером с солнце, — пальцами свободной руки она изображает лампочку.
— Ты знаешь об этом? — удивлённо спрашиваю я, одновременно представляя себе этот неловкий разговор между Джиён и ЧонСоком, которые едва находят темы для общения в мое отсутсвие.
— Конечно, — жмёт плечами она, — И он догадывается, что вы встречаетесь. Ты же не нашла времени сказать ему об этом сама, — с укором проговаривает Джиён. Маленькая волна стыда пытается достучаться до разума, но не получив ответ, возвращается обратно, — Ты ведь и не собиралась ему говорить, верно?
— Если бы я знала, как все сложится, то я бы сказала ему…