— А никто из нас и не приходил к этому, — сдавленно смеюсь я, вместе с этим смешком выплевывая всю горечь, — Мне не хочется рыться в этом, но это самая нелогичная херня, которая только случалась в моей жизни.
ЧонСок дергает бровью вверх.
— Ты сказала слово «херня»? — издевается он и откидывается на спинку стула, увеличивая расстояние между нами.
— Только так я могу это описать, — улыбаюсь я и делаю глоток пунша. Только сейчас, когда снова смотрю на толпу, я вспоминаю слова Чонгука о кучке школьников, которые могли бы упустить возможность потоптаться на танцполе и выпить стакан пунша. В сердце снова защемило, и стало ещё более херово, от того, что его нет рядом. Меня бы устроило, даже если бы он скептически смотрел на происходящее вокруг, и бесился с того, что он вообще находится здесь, а не занимается своими, наиболее важными делами. Как, скорее всего, и было бы. Но я была не против этого, а наоборот, желала попасть в эту мифическую ситуацию, которую я успела построить буквально за несколько секунд, и снова разочароваться в её нереальности.
— Ты без пары? — наконец спрашиваю я, чтобы перевести диалог и начать чувствовать себя не так, будто меня придавили железной плитой.
— Ты, наверное, не поверишь, но изначально я пришёл с Джиён.
Несколько секунд я молчу, в шоке осмысливая его слова, не совсем понимая, снова ли он издевается надо мной, или говорит правду, в которую мне верится с трудом.
— Ты шутишь.
— Если бы я шутил, то она бы сидела тут вместе с тобой, — хмыкает ЧонСок и берет следующую клубнику, теперь уже только покручивая ее между пальцами.
— Хочешь сказать, что она сбежала?
— Нет. Нашу подругу украл ее недо-парень.
Я прикусываю нижнюю губу, в какой то степени чувствуя себя… обманутой? Слишком неприятно было слышать это не от Джиён, а от ЧонСока, которого она сама терпеть не могла за своё отношение ко мне. Ещё более паршиво становится, когда я понимаю, что вина за поведение Джиён полностью лежит на мне самой. Я могла бы осуждать такой поступок, только если бы сама не повела себя так же, скрывая от неё свою влюблённость в Чонгука и наши странные на тот момент отношения. Вообще удивительно, что она молча глотала всю эту скрытность и вела себя так, словно я могу себе это позволить и не посвящать её в определённые части моей жизни. Но всё же, как же тяжело было постепенно проебывать её доверие и осознать это только тогда, когда меня просто ткнули лицом в собственное дерьмо, чтобы что-то понять.
— Что за парень? — с интересом спрашиваю я, словно его слова не сумели меня задеть, но все же думаю, что ЧонСок и без моего притворства даже не догадывался, что это могло меня как-то уколоть.
— Тэхён, — коротко бросает он и всё-таки сьедает ягоду.
— И давно ты знаешь об этом парне?
— Часа два. Узнал, когда она отошла поговорить, и не вернулась.
Я непроизвольно чувствую облегчение от того, что знала об этом не дольше, чем сам ЧонСок. Сначала испытываю желание расспросить его об этом парне, но затем останавливаю себя, понимая, что он не может рассказать мне больше, чем то, что уже успел сказать.
— Если она хотела его позлить, то думаю, что ей удалось, — предполагаю я, мысленно ставя галочку в голове, под пунктом поговорить с Джиён и извиниться за своё чёртово поведение. Стоило заметить раньше, что мои мысли только и делали, что крутились вокруг Чонгука, словно других не менее важных мне людей не существовало. И в итоге я получила, то что получила: отсутствие Чонгука, который принял, пожалуй, самое тупое решение за двоих, и подругу, которая молчала обо всем плохом или хорошем, что происходило с ней, потому что считала, что достучаться до меня будет просто невозможно.
Замечательно, Лиён. Ты самый херовый друг на всем белом свете.
— Очень приятно быть средством для достижения чужой ревности, — говорит ЧонСок и вскидывает брови. Он сам был не в восторге от поступка Джиён, хотя никто из нас не испытывал должного удивления. Она часто поступала только так, как нужно было ей, ориентируясь только на свои желания. Но, общаясь со мной, я прекрасно замечала, что она не ставит свои предпочтения выше нашей дружбы, подавляя их и находя компромисс, хотя наше видение мира и интересы совпадали, как сломанные часы показывали правильное время — дважды в сутки.
— Лиён, у нас проблема, — я обращаю внимание на возникшую сзади моего стула Минсу. Она приоткрывает рот, чтобы продолжить реплику, но останавливается, сталкиваясь глазами с ЧонСоком, который так же заинтересованно смотрел на неё, — Привет, ЧонСок. Ты разве не должен был быть в деканате?
Я прыскаю от смеха, когда ЧонСок цыкает языком и вздыхает.
— Все сегодня рады меня видеть.
— Не ёрничай, — хмурится она и пожимает плечом, — Лиён, у нас порвался фотофон и выглядит всё, как минимум жалко.
— И? — безразлично спрашиваю я, из ниоткуда образовавшегося волнения делая очередной глоток пунша, опустошая стакан, — Просто забейте, — говорю я и ставлю пластиковый стаканчик на стол, рядом с пустой тарелкой. Мне даже не хотелось делать вид, что это меня беспокоило, и что я желала что-то исправить. Весь вечер потерял свою изюминку ещё вчера, и сейчас, даже смотря на всю красоту, созданную моими руками совместно с Чонгуком, я не испытывала восхищения. Наверное, ЧонСок пока был единственным человеком, который меня здесь удерживал. О каких декорациях может теперь идти речь?
Минсу опешила, явно не ожидая от меня подобного ответа, но всё-таки в последний момент воспользовавшись возможностью исчезнуть с места, переполненного радостью, я встаю со стула, плюнув даже на безразличие ко всему происходящему. Лишь бы уйти.
— Ладно. Я заберу ключ от кладовки и возьму другой фон, если никто не убрал его оттуда, — быстро говорю я и теперь перевожу взгляд на ЧонСока, — Поможешь Минсу убрать порванный?
— Без проблем, — соглашается он и следом встаёт со стула, задвигая его к столу.
Выйдя из зала, я замечаю, что в коридоре мне становится намного свободнее, словно с меня только что сняли тяжелейшие кандалы. Даже обычный разговор с ЧонСоком выжал из меня остаток сил, и теперь мне казалось, что вся чаша моей энергии была опустошена. Из-за этого мысль повернуть к выходу из школы казалась самой правильной, но в силу своей гребаной ответственности перед другими я шагаю к вахте, беру нужный ключ и отправляюсь в кладовку, где, наверняка, вместо нужного фона будет куча хлама, который пришлось убрать, чтобы освободить зал.
Открыв дверь ключом, я захожу внутрь, чувствуя духоту помещения и отдушку пыли вперемешку с моющими средствами, для которых был выделен целый стеллаж. Включаю свет перед тем, как пройти вглубь помещения, и вижу свернутый белый фотофон на полу. Положив ключ на стол, я присела на корточки и взяла его в руки, слегка раскручивая и тут же удивляясь, как тот сумел сохранить свою чистоту, лёжа в пыльной кладовке, которую скорее всего не убирали несколько недель. По сравнению с тем порванным фоном, на котором красиво располагались декоративные бумажные цветы в голубых оттенках, этот был слишком простым для той вычурной атмосферы, но, к сожалению, выбирать нам было не из чего.
Слышу, как приоткрывается дверь, но сперва не проворачиваюсь, думая, что это Минсу или ЧонСок. Закручиваю рулон обратно перед тем, как выпрямиться и повернуться лицом к вошедшему человеку. Но когда делаю это, я замираю на месте, чувствуя, как от удивления приоткрываются мои губы, как электрические разряды пускают свои волны по всему телу, заставляя его дрожать и не подчиняться самому себе. Как у меня этот гребаный рулон чуть из рук не вываливается, как я его пальцами сжимаю, чтобы удержать и выместить на нем все своё волнение, которое выливалось за грани. Как ноги схватывают невидимые лианы, сковывают меня на месте и не дают двигаться. Как его глаза меня пожирают на месте, осматривают с ног до головы, как зрачки превращаются в зрачки хищного животного, который загнал в угол свою добычу.
Не могу сказать ни слова, даже вздохнуть, потому что дыхание сбилось, и еле как воздух пробирается в лёгкие. Не могу справиться с шоком от того, что он здесь, что стоит прямо передо мной в своём ахиренном костюме, смотрит на меня взглядом, полным эмоций, а не тем напускным безразличием, которое морозило все мои внутренности и делало меня в его глазах абсолютно никем. Чонгук проводит влажным языком по губам, и я, кажется, слышу, как он выдыхает через рот.