— Подожди… Тэхён! — она слегка прикрикивает и дергается к двери, с бешеным стуком в сердце наблюдая, как он останавливается в дверном проёме и искоса смотрит на неё невозмутимым взглядом. Она сглатывает, и в ответ Тэхен слышит лишь тихий вздох. Джиён не может произнести это вслух, она слишком гордая, чтобы признаться в том, что хочет, чтобы он остался. Но с её губ уже готовы сорваться эти безумные, невозможные, жгучие язык слова, и наконец всё-таки срываются, когда он отворачивается, — Тэхён, останься! Давай… я не знаю… — её слова звучат намного тише предыдущих, словно эта реплика выкачала из неё все силы. Как будто она спустившийся шарик, который в агонии пролетел через всю комнату, а затем обессилено опустился на пол.
— Давай что? — он облокачивается плечом о дверной косяк и сжимает в ладони лямку от рюкзака. Сегодня она не похожа на неформалку: даже глаза не подвела своей отстойной косметикой, не замазала свои веснушки и не одела мешковатую чёрную футболку, оставшись в прикольной домашней майке с пандой. Не обзывала его и не прогоняла. Наоборот впервые в её глазах видит искреннее желание, чтобы он остался. А у Тэхена как назло телефон назойливо в штанах вибрирует и напоминает, чтобы он свалил от Джиён как можно скорее и забыл про её хотя бы на несколько часов в чужих объятиях. Или хотя попытался, — Неформалка, ты язык проглотила? — с напускным раздражением переспрашивает он и ждёт. Окидывает её взглядом и замечает, как Джиён мнётся на месте и не знает, что сказать. Она понятия не имела, что может ему предложить. Даже не подумала, чем может быть интереснее тех, с кем он строит свои планы на вечер. Ведь она уже знает, куда он идёт.
— Ты вчера обещал показать мне свою нудную игру про андроидов, — набравшись мужеством, говорит Джиён и садится на край кровати, когда её ноги начинают подводить.
Тэхён прыскает от смеха и зарывается рукой в волосах, сжимая их на затылке. У него эта чокнутая неформалка ведро с бабочками опрокинула только что, и они щекочут стенки его живота.
Тэхен решает, что Сана всё-таки может и подождать.
— Ты хочешь поиграть в игру, которую называешь нудной?
— Да. Боюсь, что от скуки пойду делать очередной салат и что нибудь себе отрежу, — Джиён наконец приходит в себя. Как будто солнечный луч пробился сквозь густой туман и осветил её рассеянную голову, — Или дела, о которых ты мне не сказал, интереснее? — приподнимает бровь Джиён и улыбается.
— Намного, — врёт Тэхен, но всё же заходит в комнату и кидает рюкзак рядом с стеной у кровати, — Но что-то мне подсказывает, что твоя способность приносить проблемы может отрубить тебе палец.
Джиён цыкает языком, но ни капли не жалеет, что смогла убедить его остаться. Хотя, если быть честными, она ничего особо для этого не сделала.
— Ну так что? Поднимешь свою задницу с кровати или мне уйти? — спрашивает Тэхён и снова, даже приложив все волевые усилия, чтобы не делать этого, смотрит на её бедра и скользит по ним взглядом до самых щиколоток, пока она не поднимается на ноги.
— Пошли, задрот в игры, — говорит она и выходит из комнаты.
Тэхён спускается вместе с ней по лестнице и, пока имеет эту возможность, улыбается, как идиот. Сейчас она не доставляет ему быстро проходящее веселье. Эту штуку вроде как называют счастьем. Да, Ким Тэхён счастлив, что она сейчас нуждается в его компании не меньше него и ко всему этому проявила инициативу, что ей несвойственно. Теперь Тэхён хотя бы в кое-чём уверен. Он начинает нравиться ей всё больше.
***
А в пятницу всё кардинально меняется. Он хочет убить и её, и этого придурка, который привёз её на машине домой. Если бы можно было вернуть время назад, он бы остался у Саны на ночь, чтобы только не видеть накрашенную, одетую в свою чёрную одежду неформалку. Ещё и под кайфом.
Он паркуется перед гаражом, и сначала даже думает проигнорировать её, сделать вид, что просто не заметил, но когда он слышит заливистый смех незнакомого ему парня, решение приходит само собой.
Он идёт к машине, засунув руки в карманы чёрного бомбера, и злится ещё больше, когда Джиён хватается за его запястье и сгибается пополам, задыхаясь от новой порции смеха. Тэхёну хочется ударить его, сорвав на нём всё своё бешенство.
— Джиён, — она резко успокаивается и напрягается, когда он зовёт её по имени, и даже будучи в самом лучшем расположении духа, у неё тут же сердце замерло от того, что к ней в голову снова пришли эти чертовы галлюцинации. Её сознание снова издевается над ней и мучает. Но когда она поворачивает голову к подошедшему Тэхёну, то она окончательно сходит с ума. Это не голос в её голове. Это живой человек, который, видимо, хочет её убить и закопать во дворе своего дома.
— Тэхён? Ты что тут делаешь? — спрашивает она, когда у неё все перед глазами плывет от того, что весь последний час её слишком медленно отпускает от действия травки.
— Ты кто такой? — ЧонСок напрягается, когда Тэхён со злостью в глазах оттаскивает её дальше от него за локоть и уже размышляет, как в случае чего врезать ему по морде.
— Её парень, — коротко бросает он и через силу улыбается, когда следом смотрит в возмущённые глаза Джиён, — Спасибо, что довёз её до дома, — чуть ли не шипя, Тэхён сильно сжимает её локоть, пока та не вырывается и не начинает сжигать его своими тёмными зрачками.
ЧонСок удивлённо вскидывает брови и смотрит то на освободившуюся от кайфа Джиен, которая, нахмурив брови, глазами испепеляет из ниоткуда взявшегося парня, то на Тэхёна, от которого, как в глупых мультиках, будто видимая волна злости исходит. И ему начинает казаться, будто под кайфом здесь только он.
— Ну, мы пойдем, — Тэхён берет её холодную ладонь в свою руку и дергает за собой, по направлению к двери её дома. ЧонСок прыскает от смеха и улыбается, возвращаясь в машину. Кажется, теперь он понял, почему Джиён два раза за вечер назвала его чужим именем, пока была на седьмом небе от получаемого кайфа.
— Парень? Ты что несёшь, придурок? Какой ты мне парень, тупица. Ты обдолбался и перепутал меня с одной из своих девок? — Джиён останавливается, пытаясь вызволить свою ладонь из его, но он лишь сильнее сжимает и тянет её вверх по лестнице.
— Да это ты, хренова дура, снова куришь эту херню. Сколько можно уже? Ты мне в горле стоишь со своим ёбнутым характером, — повышенным тоном говорит Тэхён и нажимает на ручку двери, которая ему не поддаётся, — Давай ключи.
— Пошёл к черту, — обессилено бубнит Джиён, но всё-таки нащупывает на дне кармана джинс маленькую связку и отдаёт её Тэхёну. Он быстро переворачивает ключ в замке и входит в тёмный коридор, на ходу нащупывая включатель. Когда лампочки загораются, они оба щурятся и несколько секунд привыкают к яркому свету.
Он отпускает её руку и поворачивается, наблюдая за тем, как нелепо она пытается расшнуровать свои кроссовки.
— Просто стащи их, — нетерпеливо рыкает он и всё ещё бесится. Даже сам не понимает почему. Как и не понимает, зачем попёрся в её дом, зачем снова вмешался в её дела и зачем ещё собирается довести до комнаты, чтобы у этой придурошной ничего не произошло.
Джиён резко выпрямляется и, сощурив глаза, одаривает его взглядом, полным ненависти.
— Не смей рыкать на меня, ты, чертова галлюцинация! — разозлилась она, тыкая пальцем ему в грудь.
— Ты случаем головой нигде не ударилась? Какая галлюцинация? — язвительно спросил Тэхён, возмущённо заглядывая в её помутнённые глаза. Сейчас она вызывает в нём только бешенство, ни о какой нежности и ласке не может быть и речи.
— Придурок чёртов, иди ты уже домой. Сколько раз повторять, что мне не нужна твоя помощь, — шипит она, наконец стаскивая с себя кроссовки, и тут же рывком облокачивается ладонью об стену, чувствуя, как кружится голова.
Ей безумно хочется, чтобы он свалил, и чтобы она втихаря опустошила половину холодильника из-за сильного чувства голода. Этот кратковременный кайф всегда заканчивается тем, что она стоит на кухне и ест то, что под руку попадёт.