— …четыре… пять… шесть… Вот она шестая слева…
Кана направил туда луч, и Хансу неуклюже съехал по камням древней кирпичной кладки, поддерживая руку. Кана последовал за ним. Он не знал, что ищет Хансу, но понимал, что лучше не задавать вопросов.
Эта траншея была длиннее остальных и уходила дальше от дороги, но в конце концов они подошли к груде щебенки и обломков, обозначающих конец раскопа. Щебень порос колючим кустарником. Хансу левой рукой потянул куст. Кана помог ему, и в результате их совместных усилий куст поддался, обнаружив темное отверстие.
— Что это?
— Подземные пути… прямо в Прайм… от старых дней…
Голос мастера лезвия прервался. Кана направил луч фонарика ему в лицо и сквозь покрывающие его пот и грязь увидел смертельную бледность кожи. Но он понимал, что сейчас не время предлагать помощь, поэтому ничего не сказал и перевел луч на туннель. Подземный путь был явно искусственного происхождения, по нему пролегали две пыльные полоски, которые когда-то могли служить рельсами.
Эти древние пути очень часто являлись смертоносными ловушками. Они проходили мимо осевших боковых коридоров, дважды вынуждены были разбирать груды земли и гравия. Однако, к их удивлению, чем дальше они углублялись в туннель, тем легче становилось идти.
Кана не мог поверить, что эти подземные пути заброшены со времен атомной войны. Его подозрение подтвердилось, когда луч фонарика упал на какую-то металлическую деталь, блеснувшую, как будто на нее не подействовали столетия сырости.
Главный туннель расширился, в него вливалось все больше и больше боковых коридоров. Когда-то, должно быть, это был главный вход в Прайм или в морской порт, на развалинах которого был построен этот город.
— Далеко еще?
— Не знаю… — Хансу с трудом переставлял ноги, тяжело дыша. — Слышал об этих ходах… Нужно связаться с Транспортниками… Может, одна из машин подберет нас…
Кане эти слова показались бессмыслицей, но ни о чем спрашивать он не стал. Вполне возможно, что «Транспортники» — и есть это загадочное солдатское подполье, главой которого является Маттиас. Но как Хансу может надеяться встретить их здесь?
Внезапно Хансу свернул, они оказались в обширном туннеле, где проходило много рядов рельс. Звук шагов гулко отдавался в подземелье, луч фонарика таял во тьме. Кана включил его на полную мощность и направил на стены, переводя от одной темной арки к другой.
Они находились в обширном кольце, в центре паутины, нити которой отходили во всех направлениях. В какую же из арок идти? Все они выглядят совершенно одинаково.
Неуверенность и беспокойство, которые всегда овладевали Каной в ограниченном пространстве, зашевелились где-то в тайниках его души. Тьма за пределами фонарика сгущалась и становилась почти осязаемой, как будто они были погребены землей без надежды выбраться на открытый воздух. Откуда-то пахнуло сыростью и какими-то слабыми запахами, напоминающими о далеком прошлом. Когда они остановились, стало слышно журчание воды. Изначальная неприязнь к темноте и боязнь закрытого пространства побудили Кану нарушить молчание:
— Куда дальше?
Хансу неразборчиво буркнул что-то, а Кана продолжал обводить лучом фонарика стену.
Их проблема была решена неожиданно и драматично. Из одной арки (Кана не мог сказать с уверенностью из какой именно) послышалось гудение, переросшее в рев сирены. Он схватил Хансу за рукав и попытался увлечь в один из проходов, но было поздно. Яркий луч ослепил их, а от источника света последовал приказ, которого они не посмели ослушаться:
— Руки вверх! И стоять на месте!
Кана с упавшим сердцем повиновался.
Несколько позже Кана с горечью думал, что они попали впросак. Стена перед которой он сидел, была серая, монолитная, без единой трещины и щели. Ничто не привлекало его взгляда, не давало пищи воображению. Время, не разделенное более на минуты, часы и дни, тянулось бесконечно. Даже отраженный свет в камере бледнел и разгорался с интервалами, у которых не было никакой регулярности — по ним невозможно было определить ход времени. Проголодавшись, он открывал дверь крошечного шкафчика и находил там пластиковую бутылку с водой и капсулы — как это все туда попадало, он тоже не знал.
Но ужаснее всего была постоянная тишина. Она окутывала Кану толстым отупляющим одеялом и нервы его напрягались. Он расхаживал взад и вперед, пытаясь утомить себя физически, чтобы уснуть и хоть несколько из бесконечных часов провести в забытьи. Это была ловушка, из которой не было выхода. И, что хуже всего, он знал, что однажды наступит момент, когда высвободившийся демон — страх — победит и овладеет его мозгом.