Можно было лишь посмеяться этим ночным страхам и шорохам и продолжить прерванный ночной сон, что Милов и не замедлил бы сделать, если бы, обернувшись, он не обнаружил в своей спальне зависшее в воздухе нечто, напоминающее миниатюрную летающую тарелку — дискообразный светящийся предмет не более семидесяти сантиметров в диаметре и двадцати в ширину.
С минуту Иосиф не мог издать ни звука. Он стоял, вытаращив глаза на этот удивительный предмет, оцепенев скорее от безмерного удивления, чем от ужаса. Маленький неопознанный объект так же не двигался с места, зависнув в воздухе, словно изучая человека.
Затем у Милова наконец вырвалось:
— Что за чертовщина?!
То, что он услышал в ответ не было голосом в обычном понимании; это было что-то вроде мысленной формулировки, которая достигла сознания Милова, отпечатавшись в нем удивительно чётко и понятно, как на экране.
— Здравствуй! Меня зовут Иллус, — раздался «голос». — Я — существо с другой планеты и пришло с миром. Прошу тебя, впусти меня внутрь. Открой мне «дверь».
Хотя Иосиф не совсем ясно понимал, что значит эта «дверь», возможно, его подсознание, взяв под контроль столь необычную ситуацию открытого столкновения с абсолютно иным разумом, помогло Милову уяснить, чего хотело это существо, и «дверь» открылась. Должно быть, данный «дверной проём» был недостаточно широко раскрыт, либо слишком узок, либо попросту сработал некий защитный механизм, предохранявший от подобного вторжения пришельцев из чужих миров, поэтому настырное проникновение «голоса» ещё глубже в сознание Милова прошло для него болезненно и затянулось на довольно длительное время. Могло показаться, будто некая внутренняя сила, возможно, скрывавшаяся в нём даже более глубоко, чем его сознание, поспешила закрыть перед пришельцем все возможные двери, окна и даже щели, и началась битва столь бурная, яростная и бескомпромиссная, что рассудок Иосифа попросту не выдержал и на какое-то время потерял всякую связь с действительностью.
Он не помнил, как долго это продолжалось, но когда наконец пришёл в себя, ему показалось, что он проснулся после необычайно тяжёлого затянувшегося сна, и разницей между прошлым и настоящим было лишь то, что теперь оно, это внеземное существо по имени Иллус жило в неотъемлемости вместе с ним. Отныне оно обитало внутри. И это было жутко, пугающе и необычно, но крайне интересно!
***
Ребёнок кричал и извивался, пытаясь вырваться из хватки сильных рук незнакомого человека, волочившего его за собой по узкой тропинке, уводившей вглубь сумрачного леса. Единственной эмоцией мальчика в эту минуту был леденящий страх, тот самый инстинктивный страх, который заставлял упираться изо всех сил, принуждая к яростному сопротивлению, но, тем не менее, малыш был бессилен противостоять мощи огромного мужчины, напавшего на него неожиданно, будто гигантский лесной монстр из темноты.
Холодная ночь застала мальчишку врасплох, когда тот добирался на велосипеде домой с поздней рыбалки. Ему оставалось проехать до своего дома в селе не так много, когда, выскочив из чащи леса на просёлок, на него напал какой-то незнакомец. Всё произошло так быстро, что ребёнок не успел опомниться, как очутился на плече рослого мужчины, который ловко и грубо сорвав его с седла велосипеда, подхватил свою жертву и скользнул обратно во мрак, окутавший чащу леса. Вскоре просёлочная дорога осталась далеко позади, и лишь тогда мальчишка, выйдя из состояния шока, начал исступлённо и яростно бороться со своим похитителем.
Спустя пару минут ему удалось немного усилить свои позиции, и незнакомец сбросил его с плеч, но упорно продолжал тащить ребенка за собой по земле так же безмолвно, как и раньше. В тишине, царившей в ночном лесу, мальчику было слышно только глубокое учащённое дыхание человека, который, по-видимому, проявлял незаурядное терпение по отношению к своей пронзительно вопящей и отбивающейся ногами и руками жертве. За всё время этой борьбы он лишь однажды ругнулся вполголоса, когда мальчик причинил ему боль, ненароком угодив ему ногой под колено.
Неожиданно впереди забрезжил тусклый свет, — это были фары какой-то большой машины, напоминающей автофургон, стоявшей на лесной поляне. К тому времени силы ребенка иссякли, он уже не мог ни бороться с похитителем, ни кричать. Он просто заплакал, доведённый до отчаяния собственной беспомощностью и одиночеством. У него мелькнула мысль, что это должны быть цыгане, ведь это они крадут детей, как он часто слышал от взрослых. Мальчик не знал, что с ним теперь будет, но чувствовал, что его ждёт что-то очень страшное, может быть, даже страшнее, чем в самых жутких сказках. Что-то ужасное явно ждало его в этой большой машине, куда тащил его безмолвный жестокий «цыган».