– Конечно, милая. Им же даже одной луны нет! Пока для них самое подходящее место – в тёплом гнёздышке, под боком у Сланницы.
Чертополох уныло покивал и вздохнул:
– Ну ладно. Но Сосна и Дождинка точно придут?
– Конечно, придут! – заверила его сестра. – Они же бродяги! А сегодня мы собираемся, чтобы торжественно принять всех бродяг в наши ряды.
– Они обязательно будут, – подтвердил Гром. – Сосна и Дождинка уже достаточно взрослые, чтобы не бояться холода. Зыбкая Река говорит, что они с нетерпением ждут этой встречи.
Это Зыбкая Река предложил собраться в полнолуние на поляне Четырёх Деревьев и устроить торжественную церемонию в честь новых членов всех лагерей. Гром очень надеялся, что его план сработает и после того, как бродяги будут торжественно приняты в семью лесных котов, можно будет перестать сомневаться в их преданности. Он невольно бросил взгляд на Янтаря, сидевшего на краю поляны. Глаза бродяги были прищурены, рыжая шерсть пламенела на фоне снега.
«Но будет ли достаточно одной церемонии – пусть даже самой торжественной, – чтобы изменить отношение этого кота к нам? – с тяжёлым сердцем думал Гром. – Захочет ли он охотиться для всех и ходить в патрули наравне с товарищами? – Он встряхнулся и решил не поддаваться унынию. – Во всяком случае, он согласился пойти на встречу! Разве это не добрый знак? Любые перемены начинаются с первого шага!»
Из папоротников бесшумно вышел Облачник.
– Ну что, все готовы?
Молнехвостый и Лист давно с нетерпением расхаживали перед входом в лагерь. Розовый Глаз сидел рядом с Совиным Глазом, его белесоватые глаза ярко горели в свете луны.
Гром кивнул Облачнику.
– Идём!
Молнехвостый и Лист расступились, освобождая ему проход. Фиалка ни на шаг не отходила от Грома. Остановившись под крутым склоном, он выпустил когти. Скалы обледенели, поэтому подъём предстоял нелёгкий. Вскочив на первый выступ, Гром остановился, дождался остальных и пропустил их вперёд, а сам пошёл последним. Всё время, пока коты медленно преодолевали крутой склон, он был начеку, следя, чтобы никто не поскользнулся. Снег, сыпавшийся из-под кошачьих лап, летел ему в глаза.
Возле самой вершины Клевер и Чертополох начали толкаться, каждому хотелось первому очутиться наверху. Гром и глазом не успел моргнуть, как Чертополох оступился и соскользнул с обледеневшего камня. У Грома оборвалось сердце. Он напружинил мышцы, готовясь ловить падающего котёнка, но Молнехвостый ловко схватил пролетавшего мимо него непоседу за загривок, поставил на камень и поддержал, ожидая, когда тот ощутит опору под лапами.
– Поспешишь – котов насмешишь! – сухо заметил он, когда Чертополох шумно перевёл дух.
Котёнок пристыженно опустил голову.
– Прости, – выдавил он и стал очень осторожно подниматься дальше.
Гром пошёл следом, цепко хватаясь когтями за скользкие камни. Добравшись до вершины, он с облегчением спрыгнул на снег.
Розовый Глаз пристально смотрел в лес, словно пытался разглядеть что-то в посеребрённых луной сумерках. Гром поравнялся с ним и побрёл рядом.
– Держись возле меня.
Корни деревьев скрылись под снегом, но Гром без труда нашёл ведущую к поляне Четырёх Деревьев тропинку. Запорошенные снегом деревья были ему знакомы, как старые друзья. Это был его дом – настоящий дом, который он знал гораздо лучше, чем кроличьи норы и петляющие тропы среди лилового моря вереска.
Гром всё дальше углублялся в лес, наст громко хрустел под его лапами. Возле оврага он заметил свежие следы на белой шкуре снега. Потянув носом, Гром узнал запах Зыбкой Реки. Совсем недавно здесь прошли речные коты, их след был свежим и отчётливым. Гром ускорил шаг, надеясь нагнать соседей до того, как они спустятся на поляну.
Зыбкая Река уже начал спускаться вниз по склону, когда Гром добрался до края оврага. Он узнал Ночь, бегущую через заросли мёрзлой травы. За ней мчались Треснувший Лёд и Пёстрая Шёрстка, последними семенили Заря и Мох. Сосну и Дождинку не было видно в гуще сожжённых морозом папоротников, но Гром отчётливо слышал их звонкие голоса.
– Можно нам остаться здесь до рассвета? – голос Дождинки разнёсся в неподвижном морозном воздухе.
– Давай сегодня вообще не будем спать! – возбуждённо пропищал Сосна. – А когда вернёмся домой, покатаемся на льду!
Гром насторожил уши.
«Неужели река замёрзла?»
Снизу донёсся неторопливый голос Зыбкой Реки:
– Нет, друзья, котятам нельзя выходить на лёд. Он может треснуть под вашей тяжестью, и тогда вы провалитесь в воду.
Молочайка, стоявшая рядом с Громом, вздрогнула всем телом.