Длинная Тень ответила ему счастливой улыбкой.
– Крыло Ворона завтра не просто пойдёт в рассветный патруль, он его возглавит, – сказала она и обернулась к Солнечной Тени, Грязным Лапам и Мышиным Ушком, словно молчаливо спрашивая их одобрения. Они дружно закивали, а Зубчатый Пик оживлённо взглянул на бывшего бродягу.
– Вы покажете нам новые места для охоты!
– Мне кажется, вы говорили, будто где-то возле Гремящей Тропы есть отличное местечко для ловли лягушек, – облизнулась Остролистница.
Гром подавил дрожь отвращения.
«Неужели они едят лягушек?»
Неожиданно из толпы котов вышел Камыш.
– Я уже давно живу на пустоши и думаю, что мне тоже пришло время взять новое имя.
– И мне! – встрепенулась Уклейка. – Чур, я теперь Быстрая Уклейка!
Обгоняющая Ветер оторопело посмотрела на неё.
– Но…
– Я знаю, что ты не любишь перемены, Обгоняющая Ветер, – перебил её Камыш. – Но очень прошу тебя позволить мне зваться Тихим Камышом.
– Тихий Камыш… – медленно повторила Обгоняющая Ветер. Шерсть вдоль её хребта зашевелилась от неловкости. – Хорошо… Если ты так хочешь.
Зыбкая Река переглянулся с Громом.
– Твои коты не хотят взять новые имена? – спросил он.
– Об этом нужно спрашивать у них, – смущённо ответил Гром.
Фиалка посмотрела ему в глаза с такой нежностью, будто на залитой лунным светом поляне не было никого, кроме них двоих.
– Я выбираю имя Фиалковая Заря, – промяукала она сиплым от волнения голосом.
– Фиалковая Заря… – повторил Гром, упиваясь каждым звуком этого имени. – Это прекрасно!
Спокойный голос Зыбкой Реки вернул его с небес на землю. Речной кот в упор уставился на Янтаря.
– А что насчёт тебя? Ты хочешь получить новое имя, как знак твоей принадлежности к лагерю Грома?
Рыжий бродяга ответил ему долгим вызывающим взглядом.
– То, что я ночую в одном лагере с этими котами, вовсе не означает, что я хочу перестать быть тем, кто я есть!
Длинная Тень с беспокойством посмотрела на Зыбкую Реку и покачала хвостом.
– Мне кажется, Янтарь может оставить своё старое имя, – осторожно заметила она. – Имя – не главное. Дождинка осталась Дождинкой, и мы все за неё рады.
Но Зыбкая Река оставил её слова без ответа. Он продолжал пристально смотреть на Янтаря.
– Имя – это не главное, – повторил он. Потом спросил – негромко, но твёрдо: – Ты член сообщества Грома?
Янтарь с вызовом взглянул на него.
– Гром разрешает мне спать в своём лагере. Ты ждёшь, что за это я буду любить его, как родного?
Гром ошеломлённо заморгал. В голосе Янтаря звучала откровенная злоба. Стоит ли разрешать ему оставаться в лагере?
Зыбкая Река продолжал испытующе смотреть на напрягшегося бродягу.
– Только что ты дал слово охотиться для своих товарищей и сражаться за них. Ты обещал защищать их, когда они будут слабы, и поддерживать, когда будут сильны. Разве не так ведёт себя родня? Разве близость, связывающая товарищей по лагерю, не похожа на родственную связь?
Янтарь презрительно фыркнул, скаля зубы:
– Шрам не требовал от нас ничего подобного! Мы жили сами по себе и никому ничего не были должны!
В груди Грома вскипел гнев. Одним прыжком он подскочил к Янтарю и сбил его с лап.
– Не ври! – прорычал он. – Под властью Шрама вы никогда не жили сами по себе! Вы беспрекословно ему повиновались, а он морил вас голодом и посылал на смерть!
И туте вершины Высокой Скалы раздался отвратительный злобный вой.
Гром обернулся – и открыл пасть, увидев на скале мускулистую фигуру Шрама. Предводитель бродяг, озарённый ярким светом луны, с ненавистью смотрел на застывших внизу котов.
Шерсть на шкуре Грома встала дыбом.
«Зачем он сюда явился?»
– Я никого не держал силой! – зашипел Шрам. – Кому не нравилось жить со мной, мог катиться на все четыре стороны!
– Неправда! – Высокий Папоротник, хромая, вышла из толпы и злобно взглянула на Шрама. – Ты грозил расправиться с Буковницей, если я откажусь к тебе вернуться!
– Ну и что? – нагло осклабился Шрам. – Твоя Буковница всё равно стала падалью!
Из-за спины Шрама бесшумно вышла Пчела. Увидев её, Высокий Папоротник вся подобралась, грозно шипя. Под Скалой зашевелились новые тени, и оттуда появились Жук, Щепка и Змей. Они молча выстроились перед лесными котами и замерли, ожидая приказа своего вожака.
Гром протиснулся вперёд, остановился под Скалой и гневно посмотрел на Шрама.
– Как ты посмел сюда прийти?