Он отогнал эти мысли. Что прошло, то прошло. Сейчас Чистое Небо нуждался в его помощи. Да, он был плохим другом и никчёмным отцом, однако он попал в беду, а значит, заслуживал сочувствия.
Но Гром знал, что прежде всего должен заботиться о своих котах. Он не мог обречь их на голод – даже ради Чистого Неба.
– Я не могу обещать бродягам, что буду делиться с ними добычей, – твёрдо сказал он, глядя прямо в глаза Чистого Неба. – Мои коты не будут голодать, чтобы прокормить наглых дармоедов!
Чистое Небо подался вперёд, его усы задрожали.
– Я понимаю, но ты и не должен отдавать им добычу! Просто пообещай, что сделаешь это, чтобы они отпустили Звёздного Цветка!
– Встречаться с вымогателями – это делать шаг им навстречу, – проворчал Молнехвостый. – Нам не нужны лишние неприятности!
– Вот именно, – подтвердил Лист. – Нас это не касается.
– Это не наше дело, – кивнул Облачник.
Но Чистое Небо продолжал неотрывно смотреть на Грома.
– Прошу тебя, помоги мне! – прошептал он срывающимся от отчаяния голосом.
Гром печально покачал головой. Он с охотой провалился бы сквозь землю, лишь бы не стоять здесь, под умоляющим взглядом отца. Чувство вины, острее лисьих когтей, скребло его изнутри.
– Не могу, – сдавленно ответил он. – Я должен думать о своих котах. Не могу жертвовать ими – даже ради тебя.
Чистое Небо отшатнулся.
– Какой же ты мне после этого сын?!
Сердце Грома сжалось, когда он увидел, как глаза отца потемнели от гнева.
«Ну вот и всё… – с тоской подумал он. – Я уже знаю, что сейчас будет – столько раз это видел…»
Однако ему не оставалось ничего, кроме как терпеть.
– Когда ты перестанешь обвинять меня в том, что Звёздный Цветок стала моей подругой? – бесновался Чистое Небо. – Хорошо, пусть ты ненавидишь меня, но при чём тут она? Неужели ты настолько бессердечен, что хочешь её смерти? Если мои котята погибнут, я никогда тебя не прощу, так и знай!
Гром так разозлился, чтобы забыл о страхе и раскаянии.
– Я не испытываю ненависти ни к тебе, ни, тем более, к Звёздном Цветку! – тихо и твёрдо сказал он. – Она выбрала тебя, и я уважаю её решение. Мне очень жаль, что Звёздный Цветок попала в беду, и готов сделать для неё всё, что в моих силах, но даже ради её спасения не допущу, чтобы мои коты голодали. Тебе придётся искать выход самому.
Несколько мгновений Чистое Небо смотрел на него так, словно видел впервые. Наконец Желудёвая Шёрстка тихонько тронула вожака за плечо.
– Идём, – тихо мяукнула она. – Наверное, нам пора.
– Может, Длинная Тень согласится нам помочь, – с надеждой пролепетала Ольха.
– Зыбкая Река точно нас выручит, – вставила Воробьиная Песенка, с неприязнью покосившись на Грома. – В реке рыба не переводится, я уверена, что Зыбкая Река не откажется уступить нам часть своей добычи.
Чистое Небо отвернулся от сына.
– Вы правы, – прошептал он. – Нам помогут другие! Они должны, они нам не откажут! – бросил он уже на бегу, устремляясь к выходу.
Только когда шаги гостей стихли вдали, Гром понял, что дрожит от кончиков ушей до когтей. Правильно ли он поступил, отказав отцу? Может, он должен был прийти ему на помощь?
Гром не был уверен в том, что другие вожаки захотят поддержать Чистое Небо. Но если они тоже ему откажут, что будет со Звёздным Цветком?
Налетел холодный ветер, закружил, засвистел над поляной, выжимая из сухих глаз Грома слёзы. Он передёрнул плечами. Что ни говори, но Звёздный Цветок сумела немного смягчить тяжёлый нрав Чистого Неба. Гром содрогнулся при мысли о том, что будет с отцом, если она погибнет. Что если его сегодняшний отказ обернётся новой Великой Битвой?
Глава III
Серое Крыло окинул взглядом пустошь. Его усы трепал сырой ветер, пустой желудок отзывался на каждый вздох голодным урчанием, однако дичью на пустоши даже не пахло. Кругом всё было серо, уныло и мертво, в воздухе стоял тоскливый запах мокрого увядшего вереска.
С того места, где стоял Серое Крыло, ему был хорошо виден Колючий Утёсник, бегавший чуть ниже по склону, там, где пустошь начинала плавно опускаться к лесу. Обгоняющая Ветер обнюхивала заросли вереска.
Внезапно из травы с громким шорохом выскочил Пятнашка.
– Даже здесь остались только старые запахи, – прошипел он, раздражённо качая головой. – Вся дичь будто испарилась!