– Вниз! Быстрее! – не унимался я.
В воздухе оставалась только наша мантикора, медленно и неуверенно опускающаяся вниз. Слишком медленно! Не то что рухнувшая с дипломатом и гномом.
Ещё один росчерк ракеты разрезал небо.
Лалвен обернулась и рывком буквально вышвырнула меня со спины мантикоры. А я-то был твёрдо уверен, что крепко держусь за патлатую гриву.
Наши руки с принцессой сплелись, и мы вместе устремились вниз. Навстречу земле.
«Вот и всё!» – решил я.
«Ничего подобного!» – ехидно заметила Судьба.
В небе рвануло. Сложно сказать – вверху ли, внизу ли – всё перемешалось, пока я летел головой вперёд. О да – низ там!
Будто замедленное кино, приближалась ко мне смерть.
«Интересно, успею ли я услышать хоть что-то в предсмертном контакте? – отстранённо подумал я. – Шлепок или «чпок» какой, хруст ломаемых позвонков и сминаемой колотушкой земли отбивной?»
«И так ли это интересно?»
Но вот, буквально за пару метров от земли, я почувствовал, как что-то густое обволакивает меня. Меня и принцессу. Встречает и защищает, мягко гася удар от падения.
«Гном! Тыйхрен! Неужели у него и на нас волшебной гасилки хватило?»
«Вроде, цел»...
– Ай-ай-ай-ай-ай! – прокряхтел кто-то буквально из-под меня. – Какой... настырный, мяу! Так меняу ещё никто не осёдлываул...
[1] Это алмаз по-гномьи. Заленина – искуственный алмаз, засталина – натуральный.
Глава 7. Не друг и не враг, а так
«Не погладишь – не поедешь!» – сказала ему
зверолошадка, томно хлопая ресницами.
Принц и девять месяцев. Зверолюдская сказка
«Я живой!» – хотело кричать и плясать моё нутро, но несколько смущали эти охи и ахи снизу. Тем более что Лалвен приземлилась чуть поодаль, правее. Да-да, в момент соприкосновения с поверхностью наши руки разжались, разлучая двоих потерпевших бедствие. Авиабедствие.
Я с тревогой скосил взгляд вниз. Рыжий гладкий мех в чёрную полоску, кошачьи ушки на макушке. Тело подо мной напряглось, в сторону посыпались песчинки, и на свет божий показалась такая же полосатая спина.
«Матерь-шматерь! Это же тигр!» – запаниковал я.
Зверь опёрся на передние лапы и повернул ко мне морду.
Опа! На меня изумлённо смотрело девичье лицо, почти человеческое, если бы не кошачьи усики.
«Наверное, целоваться мешают», – отметил я без задней мысли.
Да и лапы на деле оказались вполне себе руками...
– Вау! Вот это киска! – невольно восхитился я.
– Тигруня я, мяу! – тем временем представилась тигродевочка. – Откуда же ты такой свалился ко мне на голомяу?
– Вот ещё зверодевок нам не хватало! – в голосе моей принцессы прямо-таки сквозила неприкрытая враждебность. – Эй, Тигруня, не заигрывай с моим мужем!
– Тигра! Для всех я – Тигра, мяу! Это только очень близким я позволяу называть меня Тигруней, мяу.
– Близких? Мы же впервые... – удивился я, но меня тут же довольно-таки резко перебили:
– Да? Нахал, мяу! Тогда что это мне там сейчау вошло под хвостик, мяу? – её мордашка разрумянилась то ли от возмущения, то ли от возбуждения.
– Ой, ради Бога, прости! Это мой пистолет! – и я поспешил убрать кобуру моего ГШ-18, которая действительно уткнулась при падении куда не надо.
– Мяу! – простонала Тигра, а затем посмаковала на языке новое слово. – Пиз-до-лёт, мяу!
– Ты всё не так поняла! – теперь уже и я смутился не на шутку. – Это всего лишь название моего оружия.
– Ха! Шутник, мяу! Ещё никто не додумалсяу назвать его так при мняу.
– Так, Влад, Ллос тебя побери! – тут ко мне подоспела злая пчёлка Лалвенде и потянула в сторону. Кстати, упоминание чуждой ей злой богини много о чём говорило. – Ты слезешь уже с этой продажной девки или нет?!
Мда, я, и правда, всё ещё восседал на Тигре. Поэтому поспешил. Спустить себя с очередных небес. Я не ангел и не бес.
– Фи! Как грубо, мяу! Какие же дроу невоспитатыняу! – совсем по-кошачьи фыркнула зверолюдка.
«Или кто там оказался подо мной, принял меня... Тьфу! О чём только я думаяу! – одёрнул я себя. – Тьфу ещё раз! Это мяу, похоже, заразняу»...
Теперь Тигра окончательно выбралась из-под песчаного наноса. Но вставать не спешила – просто перевернулась на спину. Чем смутила меня ещё больше.
«Ба! Да она же голая! Совсем. Подшёрстка не в счёт, ибо я всё вижу», – я даже отвернулся, не в силах оторвать взгляда от холмиков и бугорочков.