«Что я только что сказал, мя? Блин, похоже, это заразно!»
– Эй, мяу, ты чего взгляд отвёл? Никак, врёшь!
Вместо ответа я показал ей ещё один приём – задняя подножка.
– Мя! – и снова неописуемый восторг кошки. Снизу.
«И правильно! Пусть знает своё место»...
* * *
Бескрайнее, бездонное небо – куда ни кинь взгляд. Всюду эти яркие холодные игрушки. Далёкие и равнодушные. Звёзды рябили и перемигивались, а затем мир медленно тронулся с места и пополз. Мимо меня. Куда-то налево.
Пам-парам-пам! Пора-поба-бам!
Мир сдвинулся с такой явной неохотой, будто его едва удалось раскачать, но с каждой секундой скорость становилась всё быстрее. Звёзды смазались и превратились в разводы, а мгновением позже – в белые враждебные полосы. Чувство угрозы нарастало, разливаясь в пространстве, заполоняя собой всё и вся. Словно кто-то неведомый и необъятный взирал на меня сверху сквозь чехарду звёзд с недоумением и холодным интересом. Как учёный за подопытной мышью, которая вопреки всем прогнозам смогла выжить. И он снова решал за меня: препарировать во имя науки или подкинуть ещё испытаний. Отпустить? Ха! Как бы не так!
Подопытный – самец белой мыши, биологический номер 21053. Возраст – аналог сорока человеческих лет. Время – двадцать четвёртое июня две тысячи двадцать второго года их эры и календаря. Место...
– Место, я сказала!Мяур!
– Дорогуша, ну что ты, прям, как маленькая! Будто мужчине и не рада...
– А ну, руки убрал, мя! Целовальник захлопнул, р-р!
– Да не ломайся ты так, шалава, я тебя, что, ещё и уговаривать должен? Особенно после того, как ваши попинали меня накануне. За них расплачиваться будешь ты! Вам же такое нравится! Ну же!
– Да няу!
– О-ох! Что ж ты делаешь, су-у-у...
Я открыл глаза. Гном выл и скулил, катаясь по мягкой зелёной травке. Доспех его лежал поодаль, дабы не мешать предполагаемому процессу. Смазанный и починенный. Тигра демонстративно отряхнула и осмотрела руки, а затем принялась вылизывать ударную правую. Уши прижаты, кончик хвоста подёргивается. Принцесса сидела на земле, прислонившись спиной к дереву, и не торопясь отправляла в рот спелые красные ягоды вроде земляники. Равнодушно наблюдала за происходящим.
– Эй! Чего это вы тут устроили? – окончательно стряхивая с себя остатки сна, я вернулся к действительности иного мира.
Всё, дневной отдых окончен. Всю ночь пёхали, а с первыми лучами залегли до темноты.
– Да гнус один ко мне мяу. Теперь, вон, в траве мурчит усладой моему слуху. Эй, жестянка без чешуи, даю бесплатный мяу! Совет от всех бед! Держи голову на плечах, а не между ног, мя!
«Где война? Какая война? К чёрту орков! Тут такие страсти кипят»...
Первым делом я подошёл к Лалвен.
– Ну? А ты чего сидишь, глазами хлопаешь? – стараясь не повышать голос, но всё равно довольно-таки резко заявил я. – Конфликты в команде следует пресекать! На корню!
– Чего это ты такой вдруг заботливый стал? Всё над кошатиной трясёшься? – насупилась дроу. – Никак запал на неё?
– Дура ты! Побойся Илистри! Думай, что говоришь! Я ведь и обидеться могу! – возмутился я.
– Да? А кто вокруг неё всё вьётся? Ещё и приёмам взялся обучать! Всё лапаешь и жамкаешь! А мне даже не предложил!
– А? Ты тоже хочешь её погладить? Да и чего я спрашиваю? Вижу же, что хочешь... Знаешь, я всегда мечтал завести питомца. В идеале – кошку. В той жизни. Но мешала аллергия и все дела. А тут – от Тигруни не чихаю, и даже слёзы не текут!
– Ага, только слюни! – фыркнула Лалвен. – Рот закрой – противно – капает! Тигра то, Тигра сё... Тигруня! Тьфу! Я тоже буду учиться этим твоим приёмам!
– Хорошо, Лалочка! Только не сердись!
* * *
Гному досталось. Отчитали его мы с Лалвен и наказали впредь руки не распускать. И за базаром следить. Он, конечно, понедоумевал сначала – и про базар-не рынок, и про зверолюдку-недотрогу (ну, не вешать же ему лапшу про проклятие), однако в конце сдался.
Будь моя воля – я бы гнома вообще взашей выгнал. Но Лалка не вовремя напомнила мне, чей он представитель, для чего взят с собой, и кто мне с женой жизнь спас при падении с мантикоры.
Эх, пришлось и мне сдаться! Умеет Лалвен убеждать.
– Эй, пигалица, если не секрет: сколько у тебя мяу? – поинтересовалась Тигра у принцессы, когда мы снова двинулись в путь.
– Чего? Конкретнее говори, кошатина! – нелюбовь моей дроу к зверолюдам и к Тигре в частности никуда не делись.
Дроу даже не считала нужным скрывать это. Что же, тигрица отвечала взаимностью.
– Наложников, мяу. Сколько?
– Ни одного! – с вызовом ответила моя Лалочка, ожидая пикировки с собеседницей, но...
– Вот и правильно! Никогда не понимала – зачем себя связывать постоянными отношениями, мя! – получила она внезапное одобрение от зверолюдки.