Глядя на уезжающего Эда, Гвеннан подумала, не слишком ли она храбра. Но поднявшийся ветер разогнал ужасное зловоние, а утренний свет действовал успокаивающе. Дом выглядел как обычно. Сидя в кухне, она уже не могла понять, чего это так презренно струсила. Снова взглянула на придавленные ветви. Углубления, которые она заметила раньше, теперь скрылись под наметенными листьями, и Гвеннан сомневалась, чтобы неизвестное можно было выследить. Конечно, не с помощью собак.
Черный Дьявол… Она хмурилась, готовя тосты и доставая кувшин с черничным джемом. Черный Дьявол… Черный Пес… они часто встречаются в мифах и легендах. Она читала народные сказки о существах, которые появляются и исчезают… у них не бывает земных соответствий, но их видели очень надежные свидетели. Точно так же как накапливаются удивительные наблюдения НЛО, растет количество и других чуждых проявлений… странные животные – если это животные – появляются, выслеживают, иногда даже нападают на людей… и бесследно исчезают, когда организуются их систематические поиски.
В одной из книг утверждается, что такие существа чаще попадаются вдоль линий лей – этой загадочной сети каналов магнитного поля, которые, предположительно, покрывают весь земной шар, но только на территории Англии достаточно надежно нанесены на карты. Карта в доме Лайлов свидетельствовала, что на месте стоячих камней такие линии пересекаются. Животные… чудовища… существа иного мира… они могут проникать через врата, открывающиеся в месте пересечения лей… Дикая мысль… Но разве не оказывались справедливыми еще более дикие предположения?
Гвеннан пила кофе и смотрела на телефон – позвонить леди Лайл, поделиться с ней этим соображением. Но, положив руку на наборный диск, остановилась. В последнее время хозяйка дома Лайлов болела. Как раз вчера ее служанка звонила Гвеннан, чтобы отменить назначенную встречу. Нет, она не должна сейчас тревожить ее.
Ясно также, что болезнь быстро развивается и становится серьезной. Гвеннан однажды решилась спросить хозяйку, обращалась ли та к врачу. Леди Лайл уверенно ответила, что получает все необходимое лечение. И слова эти прозвучали так, что Гвеннан поняла: продолжение этой темы невозможно.
Как ни дружелюбно настроена леди Лайл, как ни приятны их взаимоотношения, Гвеннан всегда знала, что существуют барьеры, которых она преодолеть не может. Даже касаться их нельзя. Она всегда благоговела перед этой женщиной, чувствовала себя слишком молодой и неловкой в ее присутствии.
Она позавтракала, прибралась в доме и при свете уже взошедшего солнца направилась к центру городка. Стало холоднее, и она думала, что уже недолго до первых настоящих морозов. Зимой жителям городка приходится трудно, особенно в снежную бурю. Конечно, им не в такой степени нужно надеяться только на себя, как обитателям ферм и жителям прибрежной полосы, где в полную силу свирепствуют бури, но все же к зиме нужно относиться серьезно.
Она никогда раньше не задумывалась, насколько изолирован дом мисс Нессы. Гвеннан даже нравилось такое одиночество. Нет, она не позволит, чтобы события прошлой ночи запугали ее. И даже если бы она захотела переселиться, в городе нет подходящей свободной квартиры. Мотель у дороги закрывается в конце туристического сезона, и она не слышала о том, чтобы сдавались квартиры. У нее есть телефон, и если она испугается, то может пойти к Ньютонам.
Идя навстречу ветру, Гвеннан добралась до библиотеки, открыла дверь и принялась снимать верхнюю одежду. В библиотеке было тепло. Джеймс Кворлз хорошо приглядывает за печью. Пройдя в читальный зал, она посмотрела в окно в сторону центра города. И увидела мистера Стивенса. Он вышел из юго-западного крыла белого дома. Слишком рано ему отправляться в свой офис. Нет, он туда не идет, движется через площадь прямо к библиотеке.
Зачем? Он, конечно, член попечительского совета, но Гвеннан не могла придумать, какая чрезвычайная причина привела его к ней.
– Я видел, как вы входили, – заговорил он, не здороваясь. Совсем на него не похоже. – Я знаю, вы хотели бы узнать. Она мне звонила вчера вечером. Леди Лайл. Ей как будто хуже… ее отправляют в больницу. А потом, вероятно, отвезут по воздуху в большую клинику на западе. Там есть врач, к которому она уже обращалась. Просила передать вам привет. Боюсь, – юрист выглядел встревоженным, – когда я в последний раз ее видел, выглядела она очень плохо. Но она верит в того человека, к которому направляется.
– Она… она оставила адрес? – Почему ей звонила служанка, а не сама леди Лайл? Не попрощалась? Может быть… может быть, это доказательство, что их отношения никогда не были такими, какими она их считала? Что они не были настоящими друзьями, не становились ими? Она ощутила потерю, какую-то пустоту. Это больно. – Я… могла бы написать ей.
– Нет, не оставила. Сказала, что свяжется, как только сможет. Но вы ей явно понравились, Гвеннан: впервые она проявила хоть какой-то интерес к окружающим. И заставила меня пообещать, что я побыстрее скажу это вам. – Гвеннан казалось, что он смотрит на нее и удивляется: что леди Лайл могла найти в ней?
Потом он кивнул.
– Это все. Дам вам знать, если узнаю что-нибудь еще. А может, она сама свяжется с вами, когда устроится.
– Да, – согласилась Гвеннан, хотя внутренне очень в этом сомневалась.
Глава четвертая
Гвеннан торопливо вымыла руки. Через двадцать минут у нее урок, а она слишком много времени провела в кладовке, перебирая пыльные ящики со старыми бумагами, журналами, блокнотами и брошюрами, потемневшими от времени, полусгнившими. Информация, которую она сумела извлечь из них, сосредоточилась на нескольких страницах ее записной книжки.
Рассказ Сэма Граймза о Черном Дьяволе заставил ее обратиться к завещанию Кроудер. Старая миссис Кроудер умерла пять лет назад, она оказалась последним членом семьи и потому завещала все свои бумаги – четыре плотно набитых картонных коробки – библиотеке. Бумаги поступили в последние месяцы жизни мисс Нессы, времени на их разборку не было, и их просто оставили в кладовке. И Гвеннан совершенно о них забыла. Вспомнила только сейчас.
Кроудеры, по словам мисс Нессы, в течение нескольких поколений служили в городской ратуше и вели тщательные записи. Ее слова оказались справедливы. В бумагах Гвеннан не только нашла описание появления Черного Дьявола, о котором рассказывал Сэм, но намек на то, что Черный Дьявол и раньше был известен в долине.
К сожалению, сегодня для поисков у нее нет больше времени. Она торопливо поднялась наверх. Библиотека размещалась в старом доме Пайронов, одном из первых зданий города. Внутренние перегородки частично разобрали, когда здание служило вначале местом городских собраний, потом церковью, после того как прежняя церковь сгорела в 1880 году. Читальный зал поэтому странной формы, с альковами и нишами, зимой в нем не очень светло. Но пока, несмотря на неоднократные обращения к совету, ламп не добавили.
Раньше эти темные углы вызывали у Гвеннан только раздражение. Теперь, испытывая отвращение к самой себе, она обнаружила, что время от времени со страхом оглядывается на них, прислушивается, особенно когда посетителей нет и она остается одна. В этот день она даже с нетерпением ждала урока, когда здание наполнится шумом и суматохой.
Две смущенные мамаши привели цепочку детей на библиотечный урок, с ними была сама мисс Грэхэм. В конце урока она отвела Гвеннан в сторону и смущенно заговорила. Казалось, она сама не знает, как выразиться, и говорит только потому, что обязана.
– Тридцатого мы не придем. На следующей неделе занятия пойдут по новому расписанию…
– По новому расписанию?
– Да. Родители на Спринг Роуд и Хардвик Трейс недовольны тем, что автобус приезжает слишком рано, особенно сейчас, когда утром так темно. И хотят, чтобы после школы дети сразу возвращались домой. Они встречались с мистером Адамсом, и было решено изменить расписание. В этом семестре теперь уже для дополнительных уроков нет времени.