Франческа оказалась права в своих предположениях. На руке миссис ОʼКоннор блестело обручальное кольцо!
Как только клиентка ушла переодеться, Каспар снова приблизился к Франческе:
— Я отвезу Джуди домой и вернусь. Где ты живешь?
— Здесь, на верхнем этаже.
— Значит, в девять!
Франческа вскинула брови:
— Ваши дамы всегда позволяют разговаривать с собой в подобном тоне, лорд Лэньон?
На его лице заходили желваки:
Если… ты… еще раз ко мне так обратишься, то я…
«…положу тебя через колено и выпорю» — закончила про себя Франческа. Но Каспар, не продолжив фразы, глубоко вздохнул и вежливо осведомился:
— У тебя на сегодняшний вечер не назначено никаких неотложных встреч?
— Случайно сегодня вечером я свободна.
— Тогда, может быть, ты не будешь против, если около девяти я зайду к тебе? Я не займу у тебя слишком много времени.
Франческа помедлила с ответом. Что ей делать? Отказаться? Или все-таки нет? Он выглядел так, словно готов был кого-нибудь убить. Чего это он так вскинулся?..
— Хорошо, в девять, — сказала она непринужденно.
Она поднялась к себе. До девяти осталось так мало времени! Что ей надеть? Шелковый белый костюм, который она привезла из последней поездки в Италию? Или экстравагантную юбку с крайне легкомысленной цветной блузкой? А может, убойное пурпурное платье с глубоким вырезом? Тут ей пришла на ум ее последняя модель — аквамариновое облегающее платье на корсете. Почему бы и нет? Почему бы не дать ему понять, что он в свое время потерял?
К половине девятого Франческа была в полном вооружении и нервно мерила шагами комнату. Надо ли было так выряжаться? «К черту, — неожиданно для себя подумала она. — Сегодня вечером я хочу быть неотразимой!»
Около девяти раздался звонок. Она подошла к домофону:
— Кто там?
— Каспар.
— Пожалуйста, прикрой за собой поплотнее входные двери! — Она нажала на кнопку.
Франческа приоткрыла дверь своей квартиры и бросила последний взгляд в зеркало. Ее зеленые глаза горели неземным светом. Она услышала его шаги на лестнице — он летел, перепрыгивая через ступени.
— Заходи! — крикнула она, едва успев отпрянуть.
Одним большим шагом он переступил порог. Вначале он увидел ее отражение в зеркале и только потом ее саму, поправляющую в вазе пурпурно-красные розы. Эти розы она перенесла из своего кабинета в надежде, что он примет их за подношение поклонника.
— Ты пришел вовремя, Каспар. Что, миссис О’Коннор живет не слишком далеко, что ты успел еще и сюда?
Он смерил ее взглядом с ног до головы:
— А ты обычно так одеваешься?
— Ты сказал, что ненадолго. Может быть, потом я успею к подруге на вечеринку. — Франческа оставила наконец в покое цветы и взяла в руки бокал, в котором плавали кружочки лимона. Всего лишь минеральная вода, но, может, он примет это за джин.
— Хочешь что-нибудь выпить?
— Виски с содовой, если у тебя есть.
Он сбросил не глядя свой «барберри», который когда-то они покупали вместе, прямо на абрикосовое кресло и огляделся:
— Так ты живешь одна?
Франческа протянула ему бокал:
— Квартира слишком мала для двоих. По-моему, я уже сказала, что не замужем.
— Многие живут друг с другом, не думая о регистрации.
— Я живу одна и думаю только о работе, — с расстановкой ответила Франческа.
— И вполне успешно, как я погляжу.
Каспар смерил ее неприкрыто вожделеющим взглядом, которого она по отношению к себе за ним не знала.
— Не верю, что ты так оделась на вечеринку у подружки. Признайся, ты разоделась ради меня. Но тебе ни к чему всякие женские уловки. Ты и без них всегда была безумно соблазнительна. Но та, что я видел в итальянском клубе, и в сравнение не идет с той, что сейчас передо мной. Ты стала красавицей, Франческа, и сама знаешь это.
Франческа опустилась в кресло и отхлебнула из бокала. Не пригубив, Каспар поставил свой бокал и пошел на нее. Как парализованная, не в силах пошевелиться, Франческа следила за его приближением. Он подошел, вынул бокал из ее рук, поставил его на столик и, взяв за руки, поднял ее:
— Зачем столько ухищрений, моя сладкая! И без этого потрясающего прикида я посчитал бы невежливым не вернуть свой давнишний долг.
Сопротивляться было поздно. Все ее возражения он закрыл страстным поцелуем. Тем самым, долгим, глубоким, возбуждающим. И, как сто лет назад, она закинула свои руки за его голову и прижалась к нему.
Она нисколько не рассердилась, даже когда он срывающимся от нетерпения, хриплым голосом прошептал: «Скажи, черт возьми, где на этом сногсшибательном платье молния, пока я не сорвал его с тебя!» Она принадлежала ему. Она всегда была ему послушна. Она любила его! И, если он хотел взять ее здесь и сейчас, что она могла иметь против этого? Кроме того, что…