Пара бутылок вина была прикончена, когда наступила неловкая пауза. Эндрю так бесстыдно врал о своих морских подвигах, что Франческе, под скептическими взглядами англичанина, стало совсем неуютно. Она наступила отцу на ногу, чтобы он вернулся к главной теме — их участию в путешествии. Но Эндрю понесло, и он больше не замечал ничего. Она уже совсем было собралась сама заговорить об этом, как Беррингтон закрыл тему, вынув деньги за купленные пейзажи. Эндрю небрежным жестом сунул банкноты в карман и вальяжно спросил:
— Не желаете ли партию в покер?
— Папа, нет! — невольно вырвалось у Франчески.
— В чем дело? — спросил отец уже слегка заплетающимся языком. — Если ты устал, Пако, отправляйся спать!
— Нет, не устал, — сникла Франческа. — Просто…
Беррингтон вынул из ящика совершенно новую колоду, и у Франчески засосало под ложечкой. Сейчас отец спустит все те умопомрачительные деньги, которых ей даже не удалось подержать в руках.
Кто такой этот Беррингтон? Может, профессиональный шулер? Что она знала о нем? Ничего — весь вечер пьяно болтал ее отец. А он уж точно был никудышным игроком. Он вечно проигрывал, в любой компании!
Эндрю предложил начальную ставку. Бэррингтон решительно покачал головой:
— Я не играю на деньги, мистер Хартли, и меня удивляет, что вы отваживаетесь на это. Да еще с чужаком. На этом континенте я не раз наблюдал, как в таких случаях дело доходило до смертоубийства.
Твердой уверенной рукой он начал тасовать колоду. Спокойствие и точность его движений еще сильнее оттеняли дрожь в руках Эндрю. Франческе очень хотелось бы знать, сколько Беррингтону лет. На вид определить было трудно. Судя по его движениям и густой копне черных волос без проседи, он был еще молод. А вот лицо принадлежало человеку, уже много повидавшему на своем веку. От носа к опущенным вниз уголкам рта пролегли глубокие складки, загорелая кожа вокруг глаз была испещрена мелкими морщинками. Красавцем его, конечно, не назовешь, но было во всем его облике что-то суровое и мужественное, что производило сильное впечатление.
От глаз Франчески не укрылось и то, что днем, когда он угощал ее на палубе, красотка с соседней яхты бросала ему призывные взгляды, и он отвечал на них с обольстительной улыбкой, так что, скорее всего, он еще и ловелас, а может даже и силой добивается от женщин того, что нужно каждому мужчине.
— Эй, Пако, — донесся до нее голос Беррингтона, — сыграешь с нами?
— Нет, — она покачала головой. — Можно мне посмотреть книги?
— Конечно, смотри. Только с собой не дам почитать. Завтра я отплываю.
— Пако говорил, что у вас нет команды, — выбрал подходящий момент Эндрю. — Он послушный мальчик и может вам очень пригодиться, если вы возьмете нас с собой. Мы уже давно подумывали уехать отсюда, да мало кто берет пассажиров на борт. Разве что предлагают местечко в закутке на палубе, среди припасов.
— Я тоже не беру пассажиров. А команда мне не нужна. Я сам прекрасно справляюсь с «Золотым дождем», даже в шторм.
— Вы же не откажете земляку в просьбе! У вас не будет с нами проблем, можете мне поверить.
— У меня уже с вами проблемы, Эндрю. — Беррингтон взял из его рук дешевую сигару и потушил ее. — Я не курильщик и терпеть не могу, когда у меня на борту курят.
— Что ж вы сразу не сказали? — проворчал Эндрю.
— А что же вы не спросили, прежде чем закурить? Джентльмен, как представил мне вас ваш сын, такого себе не позволяет, — саркастически заметил Беррингтон и кинул многозначительный взгляд на его одутловатое лицо с мешками под глазами, сальные волосы и пальцы с грязью под ногтями, в которых подрагивал стакан у рта.
Франческа готова была сквозь землю провалиться от стыда за отца, но в то же время ее разозлило и высокомерие этого англичанина. Охотнее всего она сейчас схватила бы Эндрю за руку и убралась с его яхты. Но она продолжала стоять у книжной полки.
Ладно, пусть! Зато теперь у них есть деньги. Она заберет их у отца и запрет в своей заветной шкатулке, которую хозяин держал у себя в качестве залога. При мысли о своем сокровище Франческа немного успокоилась. В шкатулке она хранила старинную овальную миниатюру из слоновой кости с портретом бабушки по материнской линии. Бабушка была изображена на нем еще совсем юной, примерно в ее возрасте.
Франческа выбрала себе книгу и уселась с ней в кресло поодаль от игроков. Но ее мысли были совсем о другом. Если бы Каспар Беррингтон узнал, что она не парень, может, тогда он взял бы их с собой? Нет, этого нельзя открывать. Мало ли что из этого выйдет! Она не должна доверять и ему.