Но эта женщина стоит того! Кор вспомнил давний сладостный толчок в сердце: однажды, еще подростком, он взглянул на сестру со стороны и понял, что она красива, безумно, потрясающе красива. Теперь он тоже видел это. Как изящны ее длинные ноги и маленькие ступни, как стройны очертания гибкого, грациозного тела... Ни одного некрасивого, грубого движения; даже когда она падает с лошади, она умудряется делать это с достоинством королевы.
Сидит и смотрит в огонь. Отсветы пламени озаряют трогательный овал ее лица, золотистую кожу и окрашивают щеки нежным румянцем. Удивительно длинные ресницы порхают вверх и вниз, а распущенные черные кудри просто до неприличия блестящи. Интересно, как она выглядит там, в своем таборе? Так же породисто и нервно перебирает струны тонкими, сверкающими от драгоценных колец пальцами? Так же надменно кривит маленький яркий рот, когда ей что-то не нравится? Или становится грубой, вульгарной? Кор поморщился.
Низким страстным голосом Ана запела грустную песню на незнакомом языке, и Кор, впыхнув, не отводя от нее тяжелого взгляда, решил, что эта женщина достойна короля. Он допил вино, подошел к Ане; глядя на нее сверху вниз и, как обычно, теребя на груди золотую цепочку с медальоном, он небрежно спросил:
- Как тебе там живется, Ана, под открытым небом?
Ана подняла на брата глаза.
- Хорошо.
- Так уж и хорошо?
Ана промолчала. Кор сел напротив, развалившись в удобном дубовом кресле.
- Ты очень красива... - Он чуть было не сказал "сестра", но вовремя спохватился. - Не подумываешь ли ты о том, чтобы стать королевой?
Ана отложила гитару в сторону. К чему он клонит?
- В каком королевстве?
- В этом. - Кор развязно смотрел на нее, покачивая ногой в красивом кожаном сапоге.
- Я не понимаю.
- В этом, в этом королевстве, в моем королевстве! Что тут непонятного, милая?
Ана возмутилась:
- Почему ты так со мной разговариваешь?
- Я предлагаю тебе стать моей королевой, - Кор выделил слово "моей", а ты жеманишься.
- Твоей? Я... Ты что, ополоумел, брат?
Кор разъярился.
- Какой я тебе брат?! Не строй из себя дурочку! Кто теперь тебе предложит что-нибудь подобное, нищей цыганке из табора?
Ана усмехнулась и невидящими глазами посмотрела на огонь.
- Ну, ладно... - вдруг смягчился Кор. - Я не требую у тебя немедленного ответа, но все же поторопись. У короля должна быть королева.
- Ты еще не стал королем!
- Не сегодня-завтра отец умрет.
Ана с гневом посмотрела на Кора и поднялась.
- И ты так спокойно говоришь об этом? Да, ты не Ян...
- Да! - заорал Кор. - Я не Ян! Еще раз сказать? Яна больше нет, а я вот он, и я скоро стану королем!
- Может быть, даже скорее, чем ты думаешь... - раздался из темноты зала глухой голос.
Тяжело опираясь на палку, к ним шел король. Вид у него был очень больной.
Ана бросилась к нему и помогла сесть.
- О чем это вы тут разговариваете, дети?
- О чистоте королевской крови, - процедил Кор. - О том, какие неожиданные повороты делает судьба. - Он глянул на Ану, которая, выпрямившись, неподвижно стояла у огня.
- Чистота крови... знатность... - задумчиво проговорил король. Сейчас люди придают этому слишком большое значение. Раньше, когда все были равны, то выбирали себе в предводители самого сильного и умного. Он и становился королем. А потом... придумали передавать власть по наследству. Но власть обязывает, Кор. Это тяжкое бремя - быть ответственным за своих подданных... Ян понимал это...
- Из Яна получился бы хороший правитель, - неприятно улыбнувшись, сказал Кор.
- Да, хороший... Но Ян не собирался править.
- Как?
- Он намеревался отдать трон тебе, и мы с ним много раз обсуждали это.
- Это самая невероятная новость за всю мою жизнь, - растерянно произнес Кор.
- Я тоже об этом знала... давно... - отозвалась Ана.
- Мне... очень жаль, что погиб Ян... - как-то не к месту, но искренне сказал Кор.
Ана быстро взглянула на него и отвела глаза. В молчании прошло несколько минут.
- Так о чем вы с Яном договорились, отец? - спросил Кор.
- Тебе будет неприятно услышать это... Я считал, что ты еще не готов править, сын. Ты не так любишь людей, как любил Ян. Иногда мне кажется, что ты вообще никого не любишь. Наверное, в этом есть и моя вина: дети не должны расти, как сорняки в поле, тем более, королевские дети...
- Надеюсь, мы с Яном твои родные дети, а не подкидыши, - холодно перебил его Кор, - и в один прекрасный день никто не придет и не скажет, что у меня нет прав на трон.
Ана, вспыхнув, стремительно выбежала из зала. Король, от гнева задрожав лицом, с трудом встал.
- Поостерегись, сын, я еще жив, и могу оказаться тем, кто это скажет!
И, припадая на палку, вышел вслед за дочерью.
В эту же ночь приснился королю необычный сон. Будто идет он по пустынному замку и в каждом зале видит длинные накрытые столы. Тускло поблескивают в молчаливом полумраке золотые и серебряные кубки и чаши, искрится в них густое красное вино; золотистый виноград свисает прозрачными нежными гроздьями с низких ваз, грудами лежат на столах яркие спелые яблоки, абрикосы, дыни, кроваво рдеют на изломе сочные гранаты.
Король, недоумевая, смотрит на горы фруктов и ягод, разложенных на дубовых столах, на все это сладкое изобилие осени, приготовленное непонятно для кого, ведь вокруг никого нет, и в замке полная тишина... Он хочет взять прохладный бархатистый персик, но пальцы его хватают пустоту.
В тронном зале король, застыв, смотрит, как гора спелых темно-красных вишен, которыми засыпан весь трон, приходит в движение, ягоды начинают расползаться, медленно и бесшумно падать с трона на мозаичный пол. Вишни катятся в разные стороны и, как капли крови, расцвечивают весь пол пугающими красными пятнами.
Оглянувшись, в зыбком мерцании свечей король видит Яна, живого и невредимого. Ян сидит за столом и, ласково улыбаясь, произносит:
- Здесь лучше, отец... Садись рядом. - И похлопывает рукой по соседнему стулу.
... Проснувшись, король долго лежал неподвижно, а потом сказал себе без сожаления, без страха, но с легкой грустью: "Пора мне в путь..."
Ранним прохладным утром во дворе замка вокруг короля, сидящего в своем парадном облачении на троне, безмолвно толпились приближенные и слуги, всё население замка. Каждый подходил к трону, опускался на колени, чтобы выслушать слова, которые говорил ему король, целовал протянутую руку и, хмуро поднявшись с колен, уступал место следующему.