- У него не было денег, отец...
- Хватит! Ищите его у складов, тех, куда перемещаются грузы для немедленной отправки, то есть... у северной Вертикали седьмого уровня. Задержать вылет грузовых модулей вы не в состоянии?
- Мы потом не расплатимся.
Старик кивнул.
... Желтый листопад укроет землю под яблонями, листья пошуршат, потемнеют и скрутятся, как от огня бумага. Ляжет снег, и яблони снова будут белыми - яркое украшение скромного поместья с небольшим домиком, с маленьким, но, слава Богу, своим солнцем, работающим в старомодном режиме "весна-лето-осень-зима"...
- Да, считаю, он попытается покинуть планету, - заключил старик. - На его месте я сделал бы именно это. Бросьте туда все свои силы.
С просветлевшим лицом, Виктор исчез с экрана.
Бедный мой мальчик, подумал старик, это тебе уже не поможет. Тебе с ним не тягаться...
Все это уже было у него - тщеславие, работа до изнеможения, бессонные ночи, погоня за деньгами, поиски счастья. Прошла жизнь, и теперь он знает, что самое пронзительное счастье - это просто смотреть на цветущие старые яблони и не думать, и не видеть ничего, кроме этих трогательных хрупких цветков, распустившихся под искусственным солнцем.
Однажды новый хозяин включит рукотворное светило, по последней моде, на режим "вечное лето", и старые деревья, сбитые с толку новой жизнью, не сумеют вписаться в нее, беспорядочную, оглушающую непроходящей жарой, и тихо угаснут, не оплаканные никем...
Старик вздохнул, щелкнул тумблером, и его инвалидное кресло медленно покатилось по дорожке мимо запорошенных белым душистым снегом деревьев.
Лифт бесшумно понесся вверх, его нарастающая скорость заставила Юни ухватиться за поручень в гладкой зеленоватой стене - лифт напоминал ракету на старте. Ряд кресел был пуст, и мальчик вздохнул с облегчением. У него есть шестьдесят секунд. Нет, уже пятьдесят пять.
Он добрался до кресла, рухнул в него, скинул на пол сумку и, выхватив из нее пару тяжелых магнитных браслетов, быстро защелкнул вокруг коленей. Осталось сорок пять секунд. Теперь браслеты на запястья. Сорок секунд. Сумку на плечо. Тридцать девять. Скорее!
Легко, как кошка по дереву, он преодолел по стене лифта три метра, отделяющие пол от потолка. Мощные магниты цепко держались за скользкую металлическую поверхность. Тридцать четыре секунды.
Зависнув под потолком, в углу, Юни ковырнул отверткой, вытащил из ячейки квадрат светильника, липкой лентой приклеил его за край к стене, ухватился руками за прочную, похожую на соты, металлическую решетку в потолке, к которой крепились светильники, подтянулся и влез на нее. Между решеткой и крышей лифта было пространство в метр высотой. Двадцать пять секунд. Лифт уже замедлял свой бег.
Юни нащупал в крыше свободное от проводов место, выхватил из сумки небольшой вакуумный резак и легко, словно ножом в куске масла, вырезал в непробиваемой стальной плите круглое отверстие. Круг он вытолкнул вверх, тот звякнул и, проскрежетав по металлу, сдвинулся в сторону. Из отверстия в лицо Юни, едва не скинув его на пол, ударила струя воздуха. Пятнадцать секунд.
Свесившись, Юни втянул светильник, вставил его в гнездо, вылез через вырезанное отверстие в кромешную тьму, пробиваемую столбом света у него под ногами. Ухватив магнитом на запястье стальной круг, он вернул его на место и легко припаял. Ну, вот, осталось еще три секунды, чтобы перевести дух на крыше мчащегося в непроглядную черноту лифта.
Время вышло. Лифт остановился. Юни достал из сумки фонарь, включил его и начал свой путь через бесконечные вентиляционные тоннели и ремонтные шахты.
3.
Густые вечерние тени легли на дорожки сада, потянуло прохладой, и старик вернулся в дом. Сын не звонит третью неделю, а такого еще никогда не было. Тебе сейчас несладко, сынок, подумал старик и набрал номер.
Виктор оказался дома, в своей большой квартире на двадцатом этаже. В разноцветных окнах гасли солнца, развешанные по небу, словно обычные светильники.
- Здравствуй, отец... - Виктор потянулся к пепельнице и загасил сигарету. Старик отвел глаза, чтобы не видеть, как дрожат его руки.
- Здравствуй, сын.
Виктор встал и отошел к окну. Старик посмотрел в его сгорбленную спину. Сколько ему уже лет? Сорок пять или сорок шесть... Семьи нет. Сам не захотел, слишком много работы... будь она проклята...
Старик не выдержал:
- Ну?! Ты не нашел его.
Виктор повернулся, пожал плечами и сел в кресло.
- Я не нашел его.
- И что? Чем ты теперь занимаешься? - Увидев глаза сына, старик осекся.
- Я теперь буду патрульным. На седьмом, на улице...
- На улице? - У старика задергалась щека. - Я перезвоню тебе...
Он отключил видеофон и несколько минут сидел неподвижно, раздавленный унижением. На улице... Они заплатят за это, сынок. Он щелкнул кнопкой. Виктор снова курил.
- Поставь защиту на наш разговор, такую, чтобы за час была израсходована годовая энергия.
- Отец... У меня теперь не очень большая зарплата...
- Ерунда!
Виктор пробежал пальцами по клавишам.
- Готово...
- Рассказывай!
- Не надо, отец. Это полный провал.
- Ты уже сдал дела?
- Завтра.
- Вот и отлично. Ты дашь мне всю необходимую информацию, а сейчас отвечай на вопросы. Что нового по этому делу?
Виктор подумал и нажал несколько кнопок. В углу большого экрана видеофона возникло изображение мальчика, играющего со львом. Старик подался вперед. На лице его появилось восхищенно-мечтательное выражение, а на глаза навернулись слезы.
- Боже мой... Да, так и должно быть, - пробормотал он. Встретив хмурый взгляд сына, старик очнулся и кивнул. - Что еще?
- Перегорали приборы то в одной комнате, то в другой, несмотря на их высокую степень защиты. Они просто ломались все одновременно, когда он находился там. Что он в это время делал, мы не знаем...
Старик хмыкнул.
- Зачем тогда нужна была вся эта ваша слежка? Я говорил тебе...
- Это было не мое решение! - перебил Виктор. - Проект "Росток" не мое изобретение и не моя собственность!
- Хорошо, хорошо... - примирительно произнес старик. - Теперь скажи самое важное - как он сумел уйти от вас?
Виктор устало прикрыл глаза рукой.
- Я не знаю, отец. Ты не представляешь, насколько возросло его биополе. У нас зашкаливали приборы. Мы были уверены, что засечем его в любом случае.